Вольфганг Хольбайн - Бремя Могущества

Как часто бывает, утихшее после сильного шторма море лежало теперь спокойно, безмятежно, и эта водная гладь казалась даже неестественной. Наступил штиль, и ветер, всю ночь завывавший в скалах отвесного берега и подгонявший белые барашки волн, с восходом солнца стих. Лишь шаги троих мужчин, осторожно направлявшихся к краю этой серо–белой стены, нарушали тишину. Дойдя до края, они посмотрели вниз.

Но никто из них не мог заметить гигантское серое Нечто, беззвучно приблизившееся к берегу и притаившееся теперь среди рифов.

Когда все трое спустились к морю, руки Бенсена были изодраны в кровь и болели нестерпимо. Вряд ли можно было считать спуск в этом месте уж очень рискованным. Бенсен вырос здесь и еще мальчишкой вдоль и поперек излазил отвесные меловые скалы, да и утес этот не был особенно скользким и уходил в море не отвесно, как другие, так что даже обладавший средними навыками скалолаза вполне мог осилить его. Просто мелкие камни впивались в ладони, расцарапывая их до крови, а соль морской воды разъедала царапины, и они горели огнем.

Бенсен вытащил носовой платок и, дожидаясь остальных своих приятелей, стал тщательно оттирать кровь с израненных пальцев. Норрис, умело лавируя между камнями, быстро спускался вниз, в то время как Махони, все еще корча рожи и трясясь от страха, застыл на одном из утесов и, судя по всему, решал, что делать: наложить в штаны или же повернуться и уйти подобру–поздорову. Оставался последний, самый трудный участок спуска.

— Чего ты там копаешься, Флойд? — крикнул Бенсен. — От того, что ты сейчас глазеешь на эту скалу, она в лестницу не превратится. Давай, спускайся!

— Я… я… Проклятье, да не могу я! — проорал Махони в ответ. — Голова у меня кружится, ты же знаешь. Не могу я вниз смотреть!

— Да прыгай ты! Тут же невысоко! — проревел Бенсен. — Здесь внизу мягко, сам видишь — песок!

— Прыгать? — Махони засопел от негодования и страха, и даже снизу Бенсен видел, как тот побелел. — Да ты что, рехнулся? Здесь не меньше двадцати футов!

Услышав это, Бенсен лишь хмыкнул и пожал плечами. Была бы его воля, он вообще не стал бы брать этого Махони. Но Норрис упросил его, может, и не зря. Такого другого трусишку, как Флойд Махони в радиусе ста миль не отыщешь, но зато он был лучшим ныряльщиком во всем Дэрнессе. Такой им и был нужен. Наверное, все же нужен.

Норрис приземлился рядом с Бенсеном, выпрямился и, нахмурившись, долго разглядывал свои ладони, как и у того, исцарапанные в кровь. По–прежнему было тихо — ни ветерка. Из–за отлива уровень воды значительно понизился, и пляж теперь стал шире — добавилось футов тридцать–сорок влажно поблескивавшего, белого мелкого песка. Между бровей Норриса пролегла глубокая складка, сразу сделавшая его старше и серьезнее.

— Ничего не видать, — пробормотал он.

Бенсен извлек из кармана сигарету и негнущимися пальцами прикурил.

— Это была твоя идея придти сюда? — деловито осведомился он.

Складка меж бровей Норриса углубилась.

— Черт возьми, но я же как–никак своими глазами видел его, — пробурчал он. — Здесь он.

Бенсен глубоко затянулся, пару раз кашлянул и, чертыхнувшись, отшвырнул сигарету. Табак горчил, дышать было трудно. Этот спуск, оказывается, не такой уж и легкий, он только сейчас это начинал понимать. Норрис хмуро наблюдал за ним, но от высказываний воздерживался, и оба молча ждали, пока спустится Махони. Когда тот был уже внизу, Бенсену бросилась в глаза его бледность. Несмотря на холод, весь лоб Махони был в испарине.

— Кто–нибудь из вас может сказать, как мы будем выбираться наверх? — негромко поинтересовался Махони.

Бенсен ухмыльнулся.

— Так же, как и забирались, Флойд. Карабкаясь.

Махони, побледнев еще больше, устремил свой взгляд на море. Волны едва плескались, и даже шум прибоя напоминал усталое бормотанье обессилевшего океана.

— Не вижу я никакого корабля, — произнес он через минуту.

— Он там, — упрямился Норрис. — Я видел его. Это, наверное, трех- или четырехмачтовик. Он получил пробоину в центре, но можно…

Бенсен нетерпеливым жестом успокоил его.

— Хорошо, хорошо, малыш. Мы верим тебе. Кроме того, — продолжал он изменившимся голосом после секундной паузы, — это и есть примерно то место, которое мне описал этот чокнутый. — Он вздохнул. — Ну что, начнем, пожалуй.