Владимир Демичев - Хранитель детских и собачьих душ

Авалу– храмовые служки.

Аллегра Вадра– всевидящий бог-пророк, одно из главных божеств в пантеоне вуду.

Аташоллос– мировой дух, дыхание, сонм лоа.

Бакор– черный колдун, чернокнижник.

Гонфу– молельный дом, храм вуду.

Гуэдо– Великая Змея, верховное божество, а также ритуальное животное, роль которого в церемонии сходна с ролью библейского Иоанна.

Дамтала– бог-вещун, пророчащий будущее.

Доска Ифы– гадательные кости, по знакам на них верховный жрец узнает будущее. Используются редко, лишь в особых случаях.

Кота Бадагри, Симби-Китас, Азилит– злые божества, враждебные людям.

Лоа– духи вообще, как добрые, так и злые.

Мамалои(искаж. франц. «мать и королева») – верховная жрица.

Папалои(искаж. франц. «отец и король») – верховный жрец.

Сауго, Бадо, Опэтэ– небесные защитники и помощники, верховные божества.

Хунган– белый колдун.

Прозрачное кружево паутины, затянувшее угол крохотного подвального окошка, сияло золотом. Дождь лил целый день и кончился внезапно, как сменяется кадр на экране кинотеатра. Капельки воды покрыли паутинку, растянувшись во все стороны, и тончайшая пленка переливалась теперь под лучами солнца, этакое дешевое чудо.

Но этот солнечный узор вовсе не радовал девушку, которая лежала ничком на полу подвала. Она умирала, закатив от боли глаза, впиваясь ногтями в землю.

Впрочем, «умирала» – не очень подходящее выражение. Девушка была вампиром, а эти существа постоянно находятся на границе жизни с чем-то иным. Поэтому смерть не является для этих созданий чем-то ужасным. Пища и сон – вот вещи, которые по-настоящему заботят вампира.

Руфь жестоко страдала. Отчаянные усилия ее истощенного тела сводились к тому, чтобы сохранить сознание. Несмотря на рой черных точек, что кружились перед глазами. Несмотря на липкий животный страх, что запустил щупальца вглубь мозга. Несмотря на судорожные позывы желудка, который словно горел огнем, требуя пищи.

«Вот полежу немного, и встану. Обязательно встану», – думала Руфь. Невероятным усилием воли девушка повернулась набок. Затем – спустя вечность – попыталась встать на четвереньки, но рухнула на пол. Еще попытка. Еще! Еще!

Звук движений ее тела напоминал шорох бумаги. Комок смятых газет шелестит по асфальту, гонимый ветром.

Время стучит в висках, требуя жертвы.

«Я не стану жертвой, – пообещала кому-то Руфь, – я охотница».

Наконец ей удалось приподняться. Качаясь от слабости, напоминая больного паука, девушка поползла к выходу из подвала.

А ведь впереди еще ступеньки! Много ступенек. Ступенек, ведущих вверх.

Обессиленная и злая до чертиков, вампирша испустила крик отчаяния. Гулко прокатившись по пустому помещению и отскочив мячиком от стен, звук исчез, испарился в темноте. Стало вдруг холодно и страшно.

Руфь, в отличие от вампиров-патриархов, которые могли при неблагоприятных обстоятельствах впадать в спячку, превращаясь в высохшие мумии, не имела никаких шансов выжить. Преданная своим сородичем, она была обречена на гибель в вонючем подвале, обескровленная, раздавленная болью.

Внезапно краем глаза девушка уловила какое-то смутное движение. Вдоль стены тихо кралась крыса, с опаской поглядывая на Руфь. По-видимому, крик потревожил мохнатую тварь в ее норе, и она вылезла наверх посмотреть, в чем дело.

За все время своего существования под личиной вампира девушка научилась ничему не удивляться, принимая удары и подарки судьбы как должное. Вампирша поймала крысу в свои мысленные сети и усилием воли заставила подойти ближе, хотя тварь упиралась и отчаянно шипела, сопротивляясь. Но судьба ее уже была решена. Впившись в шею крыски, Руфь жадно поглощала ее жизнь, кровавыми каплями стекающую по рукам и подбородку, горячую, такую желанную…

Подкрепившись, Руфь обрела силы, чтобы встать. Пошатываясь, она выбралась из подвала в летние сумерки большого города. Заходящее солнце окрасило серые стены домов нежно-розовым. Людей на улице почти не было, лишь редкие прохожие неторопливо шли по своим делам, да воробьи купались в лужах.

– Милая девушка, вам плохо? – К ней подошел мужчина. – У вас на лице кровь!

Руфь и не заметила, что ее лицо исцарапано – крыса сопротивлялась смерти. Славно, должно быть, она сейчас выглядит – осунувшаяся, с синяками под глазами, платье все в крови, лицо исцарапано.