Владимир Демичев - Хранитель детских и собачьих душ

Соломон с Ребеккой подошли уже вплотную к дому – вся битва свершалась от них в двух шагах; напряженно следили они за поединком нежити; скрежет зубов о кость слышал даже Добсон, почти свихнувшийся от страха и горящей огнем кожи. Вернон дернулся сильнее, упершись руками и свободной ногой; то ли его остов порядочно износился за время пребывания в стране живых, то ли адская ярость кухарки наделила ее железными челюстями – нога монстра оторвалась легко, словно лапка кузнечика. Вивиана встала на колени, размахивая свежим охотничьим трофеем; из ее рта вырвался почти орлиный клекот.

Вернон же оказался достаточно проворен и с одной ногой; боком, скоком, по-крабьи он вскарабкался на террасу и снова поспешил к причалу; Вивиана – за ним. На сей раз он успел схватить ружье и, развернувшись, с лету опустил его на голову подобравшейся ближе старухи. После ужасного удара последовал глухой хруст, и череп ее, который и до того напоминал треснувший орех, разъехался на две половины, точно до этого они были слеплены друг с другом столярным клеем или тестом. Зубы брызнули во все стороны, кашица мозга всплеснула, заливая глаза и яркое цветастое платье. Трещина остановилась на нижней челюсти, две части головы торчали под углом одна к другой, глаза сильно выдавились из орбит.

Бекки наблюдала бесстрастно, сцепив руки на животе, как она наблюдала бы за ссорой дворовых собак. Соломон влез в окно и снял со стола Патрика, что-то удивленно лепечущего на своем детском языке.

– Поди сюда, девчонка! Помоги! – он стал подсаживать ребенка в окно, передавая на руки Ребекке.

Все это не осталось без внимания мистера Лаки. Одноногая нянька, опершись на ружье в качестве костыля, спешила к своему чаду. Ребекка, прижав дитя к себе, бросилась бежать прочь от лачуги, но ее ноги вязли в податливой почве – Патрик был тяжелехонек! – она знала, что долго ей не продержаться. Старик выкарабкался наконец из окна и бросился вдогонку, размахивая над головой острым мачете, как заправский разбойник с большой дороги. Позади него переваливалась по траве, как каракатица, обезображенная Вивиана: глаза ее смотрели по разные стороны, и потому ее шатало то вправо, то влево, но она чуяла Вернона Лаки и жаждала поквитаться; пока еще в ее теле, пусть изуродованном, оставалось достаточно воли для новой схватки.

Так они бежали: впереди летела девочка с ребенком на руках, потом ковылял Вернон, сзади поспешал Соломон и шлепала Вивиана.

Ленни медленно, как обожравшийся кот, съехал с крыши и упал на терраску; его неудержимо рвало сухим зловонным кашлем, и несколько минут он простоял на четвереньках, трясясь в ознобе панического ужаса. Он помнил, что в доме есть ружье – его ружье, – а в ружье остался еще патрон. Вот все, что его сейчас заботило. Непослушные пальцы цепляли за окно, он попытался подтянуть свое тело вверх и не смог. Но Добсон попытался снова. И еще раз. Потому что сил обходить дом у него просто не было. Очутившись внутри, он схватил ружье и, прижав к груди, разрыдался. Сел в углу, направив дуло на дверь. Бежать некуда – знал он. В таком состоянии ему не уйти далеко.

Бекки не могла видеть то, что делается у нее под ногами; она была сосредоточена на своем дыхании и на том, чтобы держаться ровно. Малыш ерзал у нее на руках и цеплялся ручонками за волосы – маленькая мартышка! Ямы с водой, скрытые бурой растительностью, почти не отличались от обычной почвы; Бекки угодила ногой в одну из них и упала, даже не успев понять, что, собственно, случилось. Патрик кувыркнулся через голову и запищал. Пока девочка силилась освободиться и встать, зомби настиг ее и, ухватив за плечо, развернул к себе лицом. Этого момента ей не забыть никогда в жизни.

Губы ее пытались пошевелиться, она собиралась вымолвить: «Повинуйся мне! Я твоя хозяйка!», но не способна была произнести ни слова.

Полуистлевшая вещь смотрела на нее глазами, полными ненависти. Запах стоял такой сильный, словно она очутилась в конюшне и лежит, уткнувшись лицом в кожаные седла. Вот медленно, как во сне, поднимается искореженная рука с дырой в ладони, пальцы, кое-где обнажившиеся до костей, скрючены в щепоть… Бекки еще успевает подумать: схватит ли монстр ее за горло, сдавливая в смертельные тиски, или направит удар в лицо, сворачивая голову, как цветок обламывают на стебельке.

Соломон подоспел вовремя. Он рубанул с маху, и рука зомби упала на песок, обнажившаяся бледно– серая кость торчала из локтевого сустава. Вернон немедленно обернулся и отбросил старика назад, так что тот кубарем покатился, отлетев далеко, и ударился головой – мачете звякнуло о камень. А Вернон встретился с новым противником – Вивианой. Чудовища устремились друг к другу, и кухарка вцепилась длинными пальцами в лицо Вернону. Лишившись руки и ноги, он все же оставался сильным бойцом и не собирался отступать. Его рука схватила старуху за волосы и тянула вниз; ее пальцы ворочались в его глазницах и разрывали лицевые мышцы.