Иннокентий Соколов - Бог из глины

(Что это, не разобрать, слишком темно, детка, попробуй подойти еще немного…)

Темнота и тишина. Зимняя сказка (а сказки, они ведь не всегда заканчиваются хорошо) Снежной королевы — ночи, подошла к своему завершению. Еще немного, детка (всего два шага, и раскрой пошире глаза, красавица, чтобы не пропустить ничего), и ты узнаешь, что к чему.

Надежда сделала эти два шага, приблизившись почти вплотную к лесной красавице-елке. Как раз в этот момент луна вновь появилась на небосводе, накрыв призрачным светом полянку.

Свет выхватил из темноты ель, заставив последнюю отбросить огромную корявую тень.

Надежда, наконец, увидела, чем была украшена ель.

Она закричала так громко, как только смогла!

(Давай детка, кричи, и пусть тебя не беспокоит существо, что замерло там, в библиотеке, прислушиваясь к оттенкам страха в твоем голосе — что значит неведомое чудовище, перед объятиями ужаса?)

Она кричала, не обращая внимания ни на что, поскольку увидела, ЧЕМ БЫЛА УКРАШЕНА ЕЛЬ!

На огромных, пушистых ветвях, кто-то заботливо развесил еще теплые, дымящиеся на морозе, влажные окровавленные внутренности!!!

Потом мир завертелся быстрее, чем самая быстрая юла. Тихий звон колокольчиков вмешался в это бесконечное верчение, и Надежда с воем вцепилась в старинную, потемневшую раму зеркала, выдираясь из ночного кошмара, что захватил ее в свои ледяные объятия.

Существо в библиотеке, подняло голову, вслушиваясь в далекий крик, и удовлетворенно хмыкнуло. По крайней мере, хоть кому-то понравился рождественский подарок странного любителя глины.

(Оно потратило весь вечер на то, чтобы украсить колючую ель, и было бы просто обидно, если такая красота пропадет зря!)

Сергей выбежал на лестничную площадку как раз вовремя, чтобы успеть подхватить оседающее на пол тело супруги.

15. Испорченный праздник (окончание)

Он хлопотал вокруг супруги, словно внучатый племянник около любимой тетушки, замирая от каждого прикосновения к дородной плоти. Надежда обмякла, и только чуть вздымающаяся грудь указывала, что жена хоть и находится без сознания, но, по крайней мере, дышит, и если Сергей не будет суетиться, как школьник, а сбегает вниз, намочит полотенце, чтобы приложить на покрытый испариной лоб любимой женушки, то есть шанс привести ее в чувство.

Так он и поступит, но для начала неплохо было бы перетянуть ее на кровать, в библиотеку. Сергей схватил Надежду под мышки, и осторожно, стараясь не споткнуться, потянул бесчувственное тело по коридору. Натужно пыхтя, он втащил ее в библиотеку. С трудом взвалил на кровать и, спотыкаясь, считая ступеньки, помчался вниз. В ванной, он задержался у умывальника, рассматривая свое отражение в прямоугольнике зеркала.

(Эй, парень, а ты выглядишь сейчас не намного лучше своей благоверной…)

В зеркале отражался плохо выбритый субъект с лихорадочным взором. Мешки под глазами, скорбные складки вокруг глаз — да ты стареешь, парнишка, впрочем, мы вернемся к этому немного позже, а сейчас не плохо бы подняться к любимой женушке, которая наверняка заждалась. Нет, конечно, он не допустит и мысли о том, что эта ТОЛСТАЯ сучка притворяется, вовсе нет, но пора, наконец, положить край всем этим вздыханиям и причитаниям у зеркала (Сергей уже пару раз ловил Надежду на том, что она сидит, чуть дыша у зеркала, и пялится куда-то в бездонную глубину коридора, что отражается в нем, приобретя невиданные очертания, чуть подкрашенные разводами темнеющей от времени амальгамы.

Сергей вздрогнул. Мысли обрели странный оттенок, словно море желчи всколыхнулось, чтобы разлиться намного дальше своих берегов, заливая все желтоватой жижей раздражения.

Хей, парень (а парень этот я…) не пора ли привести в порядок все эти семейные нелепости, что отравляют жизнь, мешают сосредоточиться?

— Пора! — Вслух ответил Сергей.

Он обязательно вернется к этому вопросу, не сейчас, но все же вернется, в конце концов, святая обязанность каждого мужчины сохранять шаткое равновесие, которое люди по недоразумению называют браком.

И если для этого придется показать, кто в доме хозяин, что ж — он готов положить остатки теплых чувств на алтарь порядка и чистоты (чистоты — вот чего не хватало в их отношениях) только для того, чтобы семейное гнездышко не развалилось окончательно.

Сергей сдернул с вешалки (когда-то давно, дед отполировал до блеска дубовый брус, и вбил в него несколько деревянных же крюков — сейчас от былого великолепия не осталось и следа) первое попавшее под руку полотенце. Открыл кран, и подставил под шипящую струю полотенце. Выжав его, как следует, он вышел из ванной и остановился у прохода, закрытого шторами.