Иннокентий Соколов - Бог из глины

Омшаник и погреб — две дверки в прошлое. Ничего, скоро все будет в порядке, и Сергей выкроит немного времени, чтобы прибраться в самых дальних и темных закоулках дома.

Он неторопливо поднялся по лестнице. Надя немного пришла в себя, и теперь сидела на кровати, испуганно озираясь, словно не веря в то, что находится в библиотеке, среди книжных шкафов, где нет существа, и никто не бормочет под нос разные непристойности, листая страницы желтеющих фолиантов, в коих наверняка скрыта запредельная мудрость, недоступная пониманию простого смертного.

— На. — Сергей протянул полотенце.

Он неприязненно смотрел, как Надя вытирает лицо. Когда-то он смотрел на это лицо совсем по-другому.

Тогда еще не было всех этих проблем, и напольные весы с покрашенной в красный цвет стрелкой, не вошли в их семью, да и жизнь казалась намного проще и куда интереснее.

(А еще белые хлопья снега не падали на лицо, залетая в темный холодный колодец, в котором кирпичная кладка уходила в стороны, и ледяные скобы, торчат из стены, маня своей доступностью, обещая спасение взамен нечеловеческих мук)

Скажи сам себе парень, неужели можно любить эти толстые ляжки, что свесились с кровати, это тучное тело, что наливается с каждым днем, чтобы превратиться в подобие своей мамаши, которая отравляет своим существованием жизнь не только тебе, но и всем вокруг, кого только может достать.

— Разве это не так Сереженька? — последние слова отозвались в голове противным скрежетом. Сергей дернул головой.

Нет не так! Совсем не так. А если даже и так, то самую малость, совсем чуть-чуть. Это его супруга, и он, черт побери, не собирается бросаться на первую попавшуюся шлюху, что попытается заманить его в свои распутные объятия. Это ответственность, и он готов был принять ее на себя. Долг мужчины поступать иногда не так как хочется, — вот что это такое.

Было время, и два тела сплетались в жарких объятиях, и слова, что Надежда шептала ему на ухо звучали сладкой музыкой (а вспомни, как однажды она расцарапала тебе всю спину, ты тогда еще жил с родителями, и прятался потом несколько дней, стараясь чтобы мама не заметила следы неуемной страсти), а кровать сладостно скрипела под все убыстряющийся ритм.

Они познакомились однажды погожим летним деньком, хотя впервые он увидел ее еще весной. Сергей бесцельно слонялся по улице, поджидая закадычного приятеля Сашку, с которым можно было бы пойти погулять, чтобы пугать потом ночных прохожих своим пением, путая слова, что так неохотно ложились под два пьяных голоса.

Сергей решил присесть на скамейку у самого подъезда. Бутылка пива в руке придала завершенность, обещая первую поклевку (самый клев начинался после того, как они с Сашкой распивали вторую бутылку портвейна), а полный карман семечек, наводил на мысли о том, что местная дворничиха баба Настя опять будет, ругать бездельников и лоботрясов, что изгадили весь подъезд шелухой.

Надежда вышла из подъезда, щурясь под первыми мартовскими лучами солнца. Она смешно хмурила носик, и деловитая озабоченность молодой девушки казалась вызовом спящему царству грязных лестниц и немытых подъездов. Словно расцвел прекрасный цветок, разбавив своим неземным ароматом зловоние улиц, покрытых грязью в проплешинах растаявшего снега. Чуть полные ножки на высоком каблучке заставили Сергей позабыть обо всем, и Сашка, вышедший к тому времени из подъезда увидел лишь початую бутылку пива, забытую на скамейке.

Сергей проследовал за ней до конца улицы, каждый раз вздрагивая от мысли, что эта девчонка сейчас обернется и заметит его, и только провожая взглядом уезжающий троллейбус, понуро вернулся к подъезду.

И только когда весна уступила жаркому лету, он набрался решимости подойти и познакомиться с ней. Они гуляли по аллеям парка, и голуби ворковали о чем-то своем, радуясь солнцу и жаре.

Потом была первая встреча с родителями Надежды, и недобрая ухмылка будущей тещи, немного охладила энтузиазм молодого Ромео, разбавила романтику встреч, подлив немного холодной водицы в ручей обжигающей страсти.

Родители Нади были не в восторге от нового ухажера дочери. Легкомысленность Сергея раздражала Марию Сергеевну, которая считала, что новоиспеченный жених не лучшая партия для Надежды. Она выражала свое недовольство вслух, совершенно перестав стесняться неудачника, что сбил с истинного пути единственное, любимое дитя.

Поначалу неприязнь тещи действовала Сергею на нервы, но со временем он совершенно перестал обращать внимание на все эти глупости, тем более что будни семейной жизни оказались куда прозаичнее юношеских грез, пересыпанных лепестками роз и прочей романтической ерундой.