Виктор Точинов - Графские развалины

— До Наташи ты пробовал дозвониться?

— Телефон отключен или вне зоны приема.

Оставалась надежда на совпадение, вызванное хреновыми нашими дорогами, хреновым роумингом, хреновой надежностью хренового автомобиля «Ока» или ещё хрен знает чем…

Пашка, похоже, был абсолютно убежден в обратном.

— Это Сашок, — сказал он с апатичной уверенностью. — Воскрес. И пришел забрать меня — туда. Знает, что я сам пойду — за Наташкой и пацанами…

Кравцов поморщился. Не стоило Козырю пить, несет полную ахинею. Призраки по всем канонам материализуются и дематериализуются, но никак не ночуют в пещере на Поповке. И не снимают вполне материальной тряпкой смазку со своего призрачного оружия.

Но Пашка продолжал твердить о воскресшем мертвеце.

— Прекрати, — сказал Кравцов. — Сам же говорил: не видел ни могилы, ни свидетельства о смерти…

— В-видел. Уже видел. Посмотри и ты. — Козырь полез в карман и извлек какую-то помятую бумагу.

Кравцов, не отрываясь от руля, мельком взглянул на нее. Ксерокопия свидетельства о смерти Зарицына Александра Евгеньевича. Значит, все-таки не Сашок? Версия о деревенских недоброжелателях Козыря отпала сегодня утром — найдись таковые, незачем им прятаться в пещере.

Тогда кто же?

«Антилопу» они поставили у Пашкиного дома, во дворе. Дальше поехали втроем, на джипе. Охранник— не «студент», а его коллега — продолжил нести вахту. Выглядел он понуро, как упустившая дичь собака. Судя по презрительной мине, «охотник» — откликался он, не чинясь, на имя Костик — не видел особого толку от этого пополнения. Он, собственно, и Пашу с Кравцовым не хотел брать с собой, но те настояли.

Последние полчаса Костик (Кравцов подозревал, что в детстве его звали совсем иначе) не отрывал от губ рацию, лихо управляясь с джипом одной рукой. Из кодированных фраз было ясно лишь одно — на «охотника» работает немалый штат загонщиков и поиски синей «Оки» уже ведутся в круге с постоянно расширяющимся радиусом.

Ехали они по шоссе в сторону Гатчины — по словам оставшегося охранника, именно туда свернула «Ока» Наташи. Ехали на этот раз не быстро, несмотря на все нетерпение обоих пассажиров. Костик внимательно поглядывал по сторонам. Короткие прогоны и разбитые тракторами грунтовки ему достойными внимания не казались. В общем, логично, — далеко по глубокой грязи «Ока» с её хилым движком и низкой посадкой не уедет.

На выезде из Спасовки дорога разветвлялась. Шоссе шло прямо, к Гатчине, а довольно приличная асфальтированная дорога отходила вправо — насколько знал Кравцов, тянулась она через недалекую деревушку Марьино куда-то дальше.

Здесь Костик призадумался, остановив джип. Сказал не то Паше с Кравцовым, не то просто мысля вслух:

— На Киевское шоссе я, положим, и на «Оке» бы успел выскочить, до того как «невод» растянули. Но если её куда-то выманили — какой ей смысл устраивать экстремальные гонки? Опять же, как я понимаю, Павел Филиппович, и ваша жена, и главный подозреваемый хорошо знали ближайшую округу?

Паша — на вид несколько протрезвевший — кивнул головой.

Кравцов счел нужным вмешаться:

— Вы в курсе, что этот самый подозреваемый — мертвец?

Костик невозмутимо кивнул и тронул машину с места — по направлению к Марьино.

— Мне приходилось видеть людей, которые числились лежащими на кладбищах, — пояснил он. — Попадались достаточно бойкие и прыткие. И немалых сил стоило превратить их в настоящие, никому не опасные трупы… В общем, чует мое сердце, что выманивал наш «покойник» их куда-то недалеко, где знает местность досконально…

Паша сидел с мертвым лицом. Кравцову тоже стало не по себе от уверенного тона Костика. Задавать вопрос: зачем выманивал? — не хотелось. Чтобы не получить такой же спокойный и уверенный ответ…

Костик, похоже, уловил их настроение:

— Не паникуйте раньше времени. Насколько я смог оценить кондиции вашего скуловорота — грамотный человек мог легко порубать двоих таких на шашлык. А затем устроить в доме всё, что душе угодно. Без нужды планы никто и никогда не усложняет. Значит, спектакль с ложным звонком преследовал какую-то цель. Значит, нужны были живыми…

Звучало все разумно и успокаивающе, но успокаивало мало…

Марьино они проехали быстро, большими размерами деревушка не отличалась. На выезде из деревни увидели двух колоритных персонажей: мужички средних лет сидели на чурбачках, в тенечке. Между ними на ящике стояла трехлитровая банка с пивом, наполовину пустая, и лежала кое-какая закусь. Банки меньшего размера служили кружками.