Виктор Точинов - Графские развалины

Кульминации третьего приступа он не стал дожидаться. Деревянными шагами прошел в кладовку. Надавил рукой на одну из досок низкого потолка. На вид она не отличалась от прочих, но не была прибита и легко поднялась. Алекс привстал на цыпочки и пошарил в открывшемся тайнике. Нащупал и вытащил увесистый сверток. Принес в комнату и положил на стол, рядом с кордом — на пластиковой упаковке того четко отпечатались следы зубов.

Он не был дураком, Алекс, — в противном случае Первым Парнем не станешь — и недостаток образования отчасти замещал хорошей интуицией и умением многое заимствовать, общаясь с людьми культурными и знающими…

А сейчас — за тот короткий промежуток времени, пока боль исчезла и голос ничего нового не потребовал, — на Алекса вообще снизошло какое-то озарение. Он понял всё или почти всё: что слова, произносимые голосом, не важны, что это просто средство расшатать какие-то защитные барьеры в мозгу и открыть его для прямого внушения; что боли в паху на самом деле нет и никогда не было, что она внушена ему точно так же, как и приказания голоса, — и именно поэтому от несуществующей боли не помогут ни врачи, ни лекарства; что из ловушки нет выхода… Еще Алекс понял, что все последние годы — а не только сегодня, схваченный неведомо кем за мошонку — он занимался вовсе не тем, чем хотел. Что, например, ему совершенно не нужны и неинтересны прилежно трахаемые почти каждую ночь мочалки, что он давно, года три, не меньше, любит Аделину и что…

Тут трос натянулся.

И увлек Алекса в бездну.

Человек, уверенными движениями разорвавший бумагу свертка, остался Александром Шляпниковым уже в весьма малой степени.

В свертке лежали гранаты Ф-1, в просторечии именуемые «лимонками». Пять штук. Детонаторы отдельно, каждый завернут в свою промасленную тряпочку. И гранаты, и детонаторы были старые, копаные . Однако ржавчины на них не осталось — отмочена в керосине и счищена. Но металл изъязвляли ямки разной глубины от ушедшей коррозии.

Гранату, выглядевшую лучше других, похожий на Алекса человек сразу отложил в сторону.

Кравцов мчался к месту встречи, нарушая все правила и ограничения скорости. В результате пришлось ждать минут двадцать, высматривая на ведущем из Питера шоссе знакомый «сааб» — пепельница наполнилась сигаретами, закуренными и тут же потушенными.

Паша подъехал не на «саабе». Огромный черный джип, взвизгнув покрышками, остановился рядом с «Антилопой». Человек, сидевший за рулем, был Кравцову незнаком. С переднего пассажирского места вышел Козырь — как показалось, до странного медлительно. Кравцов метнулся к нему.

— Как все произошло? Куда смотрела твоя трахнутая охрана? — набросился он на Пашку.

— Поехали вместе. Но пути расскажу, — медленно сказал тот. И попытался сесть за руль «Антилопы».

Тут же рядом возник водитель джипа. Именно возник — только что сидел там и как-то вдруг оказался рядом. Сказал жестко, взяв за рукав:

— Нет, Павел Филиппович. Хотите ехать вдвоём — езжайте. Но вы — пассажиром.

Кравцов при одном взгляде на этого человека догадался: он, «охотник». На вид совсем не супермен-Терминатор: лет тридцати, худощавый, среднего роста, узкий в кости. Но сомнений не возникало. Кравцов лишь сейчас осознал — не разумом, а убедившись воочию, — что значат часто употребляемые романистами слова: «глаза убийцы».

Пашка спорить не стал. Неловким, угловатым движением сел на пассажирское место. Кравцов уже понял, что его друг пьян — внешне не слишком заметно, но весьма сильно.

Это казалось странным и диким. Козырь даже много лет назад — когда лихо выпитый стакан портвейна считался в их компании признаком взрослости и мужественности — пил более чем умеренно. И ныне не злоупотреблял… А когда говорил о спившихся былых дружках-приятелях, в голосе слышалась ничем не прикрытая брезгливость.

«Антилопа» неслась в Спасовку. Джип «охотника» держался сзади. Пашка говорил медленно, без всякого выражения:

— Около одиннадцати ей позвонили. Поговорила, сказала охранникам, что должна отъехать на часок по моей просьбе. Посадила детей в свою «Оку» и уехала. Я ей не звонил. И никого другого не просил.

Кравцов ничего не понял.

— Постой… Почему тогда похищение? И чем, вообще, там занимались эти орлы из охранного? В нарды играли?

— Действовали п-по инструкции, — сказал Козырь так же медленно, споткнувшись языком на простом и коротеньком слове. — Один поехал с ней, второй остался смотреть за домом. Через час никто не вернулся. Через полтора — тоже. Оставшийся м-мудак позвонил своему коллеге на мобильный… Тот не ответил. Вопреки всем инст… инструкциям. Тогда он связался со мной.