Брайан МакГриви - Хемлок Гроув [любительский перевод]

Что произойдет, если не отрезать голову после смерти оборотня? Она будет обречена рассказывать свою историю. Вечный вой.

Кристина была одновременно младше и старше своих лет; она никогда не проявляла того перехватывающего дыхание любопытства, свойственного всем детям, познающим вселенную – Что это? Откуда это взялось? Почему это похоже на то и ни на что другое, и как это работает с другими вещами?

Почему? Почему? Почему?

Сейчас она была греческим хором для самой себя, и она очень, очень сожалела обо всем, что произошло.

– В салоне ребенок, – укоряюще сказала Лита.

Роман выбросил сигарету в окно.

– Мы поедем обратно в клинику, – сообщила Лита. Она сидела на заднем сиденье с Кристиной. – Только не переживай, там сейчас самое безопасное место.

Девочка сказала, что не хочет возвращаться в свою палату. Сказала, что ее комната холодная и полна призраков. Лита взяла с Романа обещание не рассказывать об этом ее отцу. Роман с готовностью поклялся; у него не было намерений посвящать во все Нормана. Там, где дело доходило до клятвы Гиппократа, можно было не волноваться. Но сейчас действовали законы оборотня; и только Питер знает, что делать.

Роман очень надеялся, что Питер действительно знает, что делать.

– Часовня, – сказала Кристина.

Лита ответила: – Да.

– А он… он там будет?

– Питер? – спросила Лита. – Да. Но он не причинит тебе вреда, я обещаю. Ты же знаешь, я никому не позволю навредить тебе, да?

– Да, знаю, – отозвалась Кристина.

Грудная клетка Литы давила ей на сердце от одной мысли о том, как храбрится девушка, после всего, что случилось с ней, с ее друзьями… Глаза Литы намокли, но она не могла позволить себе плакать, когда даже эта девочка не плачет. Она обняла Кристину за плечи и сказала:

– Ты же знаешь, все будет в порядке.

Кристина прижалась к ней и положила руку на живот Литы с удивленным взглядом: внутри живет маленький человечек!

– Странно, что невозможно вообще существует, даже как слово, – сказала Кристина.

Руки Романа крепче сжали руль. Небо было черным, а солнце стало кровавым желтком. Роман свернул к магазину.

– Что ты делаешь? – спросила Лита.

– Питеру понадобятся кое-какие вещи, – ответил Роман.

– Что за вещи?

– Удлинитель.

– Что он будет с ним делать?

– Я не спрашивал.

– Почему просто не взял из дома?

– Вылетело из головы.

– Как это могло вылететь из головы? – задала она риторический вопрос.

Впереди, по их полосе движения, только в противоположном направлении, под горку, катился старик в моторизованном инвалидном кресле. Старик наклонился вперед: в бесполом спортивном костюме с подогнутыми штанинами, бесполое седое лицо, тусклые и безразличные глаза, наблюдающие за повторами старых телесериалов.

– Кто-то должен бросить перед ним банановую кожуру, – вяло сказал Роман.

– Это глупо , – отозвалась Кристина.

– Он иногда бывает глупым, – пояснила Лита.

Роман задумался, каково это – примерить себе на один день женский мозг, как много смысла обрели бы бессмысленные вещи.

Роман нашел свободное место на парковке, но, как только двинулся вперед, с другой стороны на то же самое место двинулся желтый пикап. Боясь столкнуться, оба остановились. Пикап просигналил, Роман сдал назад. Нашел место рядом.

– Осторожнее, – попросила Лита.

Тот водитель прошел мимо. Он был тощим, но с внушительным пивным животом, молодым человеком в глупом комбинезоне, половину его лица занимала одна из тех родинок, что походят цветом на загнивающую розовую блевотину. Он посмотрел на Романа и агрессивно схватил себя за промежность.

Роман повернулся к Лите. – Пойдешь со мной?

– Я подожду с ней – ответила она.

Кристина посмотрела на него с задумчивым выражением лица.

– Оставь ключи, мы послушаем радио, – попросила Лита.

Роман вошел внутрь и остановился, раздумывая, не проще ли пойти в отдел спорттоваров, взять пистолет и покончить с ней, пока она еще девчонка. Но отказался от этой затеи, потому что не был уверен, что Питеру это придется по душе. Ну, не совсем так. Причина, по которой он решил не делать этого – ему необходимо, чтобы это решение исходило от Питера.

Когда он проходил мимо примерочной, из нее вышел мальчик лет десяти-одиннадцати. Парнишка был пухлый и, мягко говоря, умственно отсталый, одетый в девчачьи джинсы с вышитыми с клубничками. Он начал крутиться перед зеркалом, разглядывая себя с разных сторон и преувеличенно дефилируя. Роман старался не пялиться, но, если честно...