Клэр Норт - Совершенство

Лука Эвард, его пальцы, переплетенные с моими той ночью в Гонконге.

– Нет, – ответила я. – Не представлялся.

– Для людей моей профессии ваша особенность представляется просто чудесной. Если бы мы могли упаковывать вашу «забываемость» и продавать ее… Но вы не беспокойтесь. Я не «дикая» капиталистка, а здесь не остров доктора Моро. Хотя, вероятно, вы рассматривали подобную возможность?

– Что вы можете разрезать меня на кусочки, чтобы посмотреть, что там у меня тикает? Да, такую возможность я рассматривала.

Еле заметная пометка серебристой ручкой, словно она галочку поставила.

– И не убежали?

– Я решила рискнуть. Если я такая выдающаяся, зачем мне помогать?

– Мне, разумеется, все это чрезвычайно интересно. Чтобы сделать вас запоминающейся, необходимо понять, как вас забывают.

– Хотя это не имеет прямого отношения к «Совершенству»?

– Возможно. Однако я все больше убеждаюсь в том, что когнитология, скажем так, расцветает на необычных особенностях людей. Люди с травматическими повреждениями мозга представляют для нейробиологов наибольший интерес, поскольку при отсутствии некой функции значимость можно отнести за счет поврежденного участка мозга. Если, например, нам нужно установить, что у вас в мозгу что-то не работает или же работает слишком напряженно…

– По-вашему, это все так легко? Волшебная кнопка – и бац! Всех можно забыть или вспомнить?

– Нет, – задумчиво произнесла она тихим голосом. – Нет, я в этом сильно сомневаюсь. Но в ответ на ваш первый вопрос – ваша уникальная особенность может представлять некоторый интерес в раскрытии механизма процедур Филипы. Они сделали вашего друга запоминающимся…

– Мой друг мертв, – отрезала я жестче, чем хотелось бы. – Паркер умер, остался лишь «совершенный» Паркер.

Легкий кивок, признание того, что у нее нет времени пререкаться по мелочам.

– Однако «совершенный» Паркер запоминается, и достигнуто это при помощи процедур Филипы. Это интересно само по себе. Хотя чисто технически вы правы: ваше присутствие здесь является отклонением от главной цели. Тем отклонением, которое целиком меня захватило.

Я ждала, сжимая в руке прибор с такой силой, что мне стало больно, мышцы напряглись, дыхание перехватило. Затем я резко расслабилась, и она это заметила: глаза ее сверкнули, и она воскликнула:

– Феноменально! Вы – вы сами. Не просто ваша особенность, но вы, ум, заключенный в памяти, вы феноменальны. Жить. Выжить. Более того – развиться! Стать тем, кто вы есть, выкрасть «Совершенство». Вы хотите стать запоминаемой, и я поклялась вам помочь, однако вы должны понимать, что это может обернуться самым жутким разрушением прекрасного творения, ведь ваша «забываемость» превратила вас в нечто невероятное.

– Процедуры…

– Мы найдем способ, – быстро добавила она, слегка кивнув куда-то в пространство. – Все эти исследования, сканирования, мы найдем в вашем организме то, что делает вас иной, то, что заставляет людей забывать, и если мы сможем это деактивировать, даю вам слово, мы это сделаем. В конечном счете вы ведь этого хотите, верно?

– А обнаружив это?..

– Да. Конечно. Да, – ответила она, поиграв пальцами в воздухе. – Если мы сможем это деактивировать, мы также сможем активировать это в других.

Мгновение, пауза, во время которой я попыталась все осознать. Мысль слишком ужасная, чтобы произнести ее вслух.

– Вы… хотите, чтобы вас забыли… забывали? – с трудом выдавила я.

Она не ответила.

– Это проклятие! – выпалила я, пытаясь разрушить ее молчание. – Это смертный приговор.

Тишина.

– Если вы мне скажете, что вам нужно то, чем обладаю я, я исчезну сегодня же ночью.

Молчание. Байрон провела пальцами по краю стола, потом осознанным движением сцепила их, положив руки на колени. Она подняла глаза, наши взгляды встретились, и она улыбнулась деланой улыбкой.

– Я живу одна там, где никто никогда не появляется. Я работаю одна. Я гуляю вдоль берега моря, езжу в магазины и прячу лицо. Я уворачиваюсь от камер, путешествую по подложным паспортам, не завожу друзей, мне не нужно общество. Самое главное – это моя работа. Я отдала бы жизнь, чтобы увидеть, что она закончена.

– И что это у вас за работа?

– Свобода. По-моему, свобода.

– Что это значит? – спросила я, не в силах смотреть ей в глаза, с раскалывающейся от текилы головой, от ночи, которую я едва помнила. – Что это значит ?

Она пожала плечами.

– По-моему… это – крестовый поход. Джихад. Бороться за…