Алессандро Надзари - MCM

— А напарница вам под стать. Увы, столько безумств нужно узреть и учинить, чтобы обрести ясность собственного разума.

— Звучит слегка нелогично. Бэзи говорил, что вы слышите её зов. Может, ваш разум отравлен этим искажающим и сминающим давлением глубинного Хроноса? Вы открываете замок, а она перестаёт притворяться, будто спит и призывает к себе каким-то бессознательным способом, или же действительно пробуждается от соприкосновения с миром — и не позволяет себя убить. Я столько раз слышал слово «сиренариум», что не могу не предполагать, что Дахут и впрямь подобна сирене, а все мы слышали легенды об их песнях. Он пела вам — вы пели ей, пением рассчитывали и освободить от уз.

— И правда что, — с театральным прищуром поддержал Саржа Мартина, — Мы даже не знаем, как вы вернулись в этот мир. И где блуждали до того, если Дахут остаётся в заточении. Не трансмутировали же в чистое желание — и так попали к ней? И не тело-скриптор же высиживало вас, как яйцо?

— Его сестра… Ваша сестра… — это была дневная порция озарения Селестины. — Тогда пропали двое, но вернулся один.

— Да. Мы блуждали в Кер-Ис. В его некой проекции из умбрэнергии и регистраций. Мы видели такие строения… Я был немало удивлён, когда обнаружил, что и в этом времени начали прорастать подобные им. Именно что прорастать. Фасады, будто определяемые подводными течениями и сложенные из листвы, водорослей и раковин. Внутри — винтовые лестницы и колонны, будто позвоночные столбы. Хорды потолков. Сосуды и нервы, проступающие сквозь эпителий стен. Бутоны куполов. Органическая асимметрия во всём. Но были и более привычные, нарочито порывающие с окружением, блистательными кристаллами вырастающие из ила и пород — как тот белоснежный зиккурат с лиственно-древесным декорированием углов, который венчало златолиственное гнездо и над входом в который входящих приветствовали три маскарона, которые продевали змеи — во славу старых богов. Представьте, что я почувствовал, когда такое же обнаружил в Вене? Многие вопросы мне придётся оставить за рамками. Возможно, их зададите и разрешите вы. Вернёмся к Кер-Ис. Поистине город-призрак и город призраков. Но то было нам во благо. Мы могли наблюдать, могли нескончаемо почерпывать знания. Не берусь судить, заняло то годы или дни Хроноса, — всё как одна нескончаемая ночь, — но для Эона прошли два десятка лет. Мы многое узнали об умбрэнергии и власти над теллургической материей, но эти знания должны быть погребены вместе с Кер-Ис. Последние — вместе со мной и Дахут. Но вы также правы и в том, что отведённое мне время на исходе. Агнесса осталась в Кер-Ис. И уже не выберется оттуда. Но она знает, что сейчас происходит. Когда я доберусь до Дахут здесь, она добьёт её там. Если зов всё же возьмёт надо мной верх, окончательный удар ей нанесёте вы. Я в любом случае отвечу за свои действия. И я чувствую, что на вас костюмы Фабриса. Теперь дело за малым, да, Блез?

— Папá Блез? — тот обвёл взглядом четвёрку, начал было двигать челюстями, будто собирался наконец что-то вымолвить, открыл рот, по-змеиному высунул язык, но резко схлопнул челюсти, не дождавшись, пока он вернётся на место. Кусок плоти с брызгами упал на пол, а папá Блез гортанно засмеялся, захлёбываясь кровью.

— Что, ключом было слово? Слова? Думаешь, я об этом не догадался? Заставлял эхоматов петь умбрэнергией просто так? Нет, Блез, ты не победил, — и Игнациус проделал над ним некий фокус со временем, вернув его в прежнее состояние. Кусочек языка остался лежать, где лежал. — Да, Блез, ты растерян и не понимаешь, что происходит и что произошло, но ты видишь, что ты попытался сделать. Второго такого случая тебе не представится. Произнеси же слова-ключ, покончи с этим. Это всё, что остаётся от твоей власти над Директоратом. Так используй же её. Задумайся: если эти слова Градлон сделал ключом, то наверняка желал не того, чтобы они никогда не могли быть произнесены, но наоборот — как отец надеялся, что когда-нибудь если не он, то кто-то из преемников их скажет. Сделает то, на что он не решился — опять же как отец. Он неспроста сохранил последнее слово за собой, он оставил альтернативу. И ты тоже, Блез, понимаешь, что можешь действовать, а не оставлять всё на откуп времени. Что-то ведь тебя убедило не идти в «Sub rosa», а начать сопротивляться моему сценарию. «Теперь в спектакле дай мне быть актёром, чтоб власть мою увидел гордый папа…» И убедило не что-то — их речи. В этом я нисколько не сомневаюсь. Так открой им последнюю тайну. Не цепляйся за Хронос, хоть то и свойственно геронтократам вроде тебя; не мешай Эону, который сам же и взращивал. Взращивал, Блез, но ты отчего-то ищешь смысл существования Директората там, в прошлом, когда он… Лучше посмотри на них… На Сёриз и Селестину. Твои дщери не будут подобны Дахут. В двух я уверен. Что до остальных… Всё остаётся по-прежнему, их жизни угрожаю не я.