Вольга Медейрос - Жертвуя малым. Том 2

Когда Рише исполнилось восемь и бабушка заплела ей волосы в первую взрослую прическу, девочка узнала, что вскоре тоже покинет отчий дом: ей, как отмеченной печатью богов, полагалась особая работа. «Хозяева поручат мне мыть статуи», – сказала она бабушке после того, как та позволила ей поднять руку и насладиться гладкостью гребня и шпилек, доставшихся ей в наследство от матери и украшавших теперь ее новую прическу. «Какие статуи?» – как можно более беззаботно спросила ее бабушка, но Риша расслышала нотки страха в ее голосе. Они словно бы ослабляли всегда туго натянутые струны бабушкиных слов. «Статуи, которые растут в водоеме под деревом», – без удовольствия отвечала она, уже понимая, что эту тему ей тоже не суждено будет ни с кем обсуждать. «Тебе было видно, как они выглядят?» – еще более ослабевшим от страха голосом продолжала расспросы бабушка. Но Риша испытала облегчение, догадавшись, что ее ответ понравится бабушке: «Ну что ты, конечно же, нет. Я слепая, и именно поэтому меня возьмут на эту работу». «Ты слепая и в этом твоя ценность», – согласилась с ней бабушка. Страх ушел из ее голоса, сменившись задумчивостью, и Риша поняла, что все сделала правильно. И не стала добавлять, что ее новая работа ей понравится. Она была доброй девочкой и не любила огорчать своих близких.

Спустя неделю за Ришей приехала запряженная быками повозка, точь-в-точь по звуку такая же, на которой уехал во дворец Шабо. Риша поцеловала на прощание бабушку и, повесив на плечо котомку с личными вещами, среди которых самыми ценными были мамин черепаховый гребень и бабушкины лакированные деревянные шпильки, взобралась по лесенке внутрь повозки. Других пассажиров, кроме нее, в салоне не было, и так, в одиночестве, если не считать сопровождающую и возницу, дочь Мудрой Опал и атамана Гишера прибыла во дворец. Её поселили в общем бараке с другими незрячими, все они были женского полу, но разного возраста: Риша среди них оказалась самая младшая. Другие слуги жили обособлено, за слепыми следили лишь комендант и её помощница, и большую часть времени девушки были предоставлены сами себе.

Рише, воспитанной в любви и заботе, пришлось поначалу нелегко, ведь все хозяйство нужно было вести самим. Но была и приятная новость. Соседний барак, в котором обитали кандидаты на статус агнцев, располагался неподалеку, всего-навсего на другом конце обширного парка, ориентироваться в котором было трудно, но все же возможно. В бараке жил ее братец, и дети снова могли встречаться и вместе проводить время в свободные от обязанностей дни.

Их было меньше, чем обоим хотелось: Шабо много учился, медитировал и тренировался работать в паре с юными Мудрыми, да и Риша была приставлена к особому делу. Всю неделю, кроме юпитера и сатурна, она занималась ритуальными танцами, зазубривала на слух песнопения и гимны богам, отрабатывала походку, повороты, наклон головы и движения рук, бродила со старшими подругами по дворцовым коридорам, запоминая расположение комнат и лестниц. А каждый юпитер ей полагалось спускаться в подземный грот, плыть на лодке по медленной глади озера и, очутившись на крошечном круглом острове, переворачивать и вынимать из прибрежной воды созревшие статуи, прикрепленные питательными ростками к сокрытой под водной толщью корневой системе древнейшего дерева.

Несмотря на то, что работа была опасная и тяжелая, сказать, что новая жизнь ее тяготила, Риша не могла. В подземном гроте пахло как в склепе: сыростью и подгнившими цветами, ей был приятен этот запах. Тут было свежо и просторно, иногда из глубин налетал подземный ветер, похожий на ровное дыхание спящего исполина, и царила глубокая, подгорная, всецелая тишина. На внешнем берегу озера стоял прочно вкопанный в песок столб, намертво обмотанный просмоленной веревкой, а у крошечного причала дожидалась пассажиров легкая лодочка с одним-единственным укрепленным на корме веслом. Риша редко им пользовалась: добраться до острова можно было просто перебирая веревку, привязанную одним концом к столбу на берегу, а другим – к стволу огромного дерева, растущего на острове, – ни бурь, ни волн на подземном озере можно было не опасаться.

Компанию Рише составляла одна из старших незрячих, немногословная и неприветливая Берилл. В отличие от Риши, которая обладала печатью богов с рождения, Берилл получила благословение позже, в результате, как она сказала, несчастного случая, и до сих пор помнила, как выглядит озаренный солнечными лучами мир. Судя по всему, она была не очень-то довольна выпавшей ей почетной долей. Впрочем, подробно о своих пристрастиях она не рассказывала, а Риша не спрашивала, поскольку среди ее народа не принято было навязываться.