Стивен Эриксон - Сады Луны

Рядом два голоса заговорили в унисон:

— Ты ему отдал наш меч!

Паран выпрямился и увидел Опоннов.

— Узел его у меня забрал, если быть точным.

Близнецы даже не скрывали страха. Они смотрели на Парана почти с мольбой.

— Котильон пощадил тебя, — сказала Сестра. — Псы пощадили тебя. Почему?

Паран пожал плечами.

— Следует ли винить нож или руку, которая его держит?

— Престол Тени всегда играет нечестно! — заскулил Брат и обхватил себя руками.

— И вы, и Котильон использовали смертных, — сказал капитан, оскалившись, — и поплатились за это. Чего вы от меня хотите? Сочувствия? Помощи?

— Отатараловый клинок… — начала Сестра.

— Не будет исполнять для вас грязную работу, — закончил Паран. — Лучше бегите, Опонны. Думаю, Котильон уже отдал Престолу Тени меч Удачу, и оба сейчас ломают головы, как бы его получше использовать.

Близнецы вздрогнули.

Паран положил ладонь на липкую рукоять.

— Живо! А не то я отплачу Котильону за услугу.

Боги исчезли.

Капитан глубоко вздохнул. Снова повернулся к Лорн.

Без доспехов её тело показалось ему удивительно лёгким.

Воздух ревел вокруг Аномандра Рейка, пока тот пикировал на город, но больше не производил ни звука: тисте анди туго оплёл себя Путём. Внизу ленивыми кругами парил над Даруджистаном буровато-коричневый дракон — равный по размеру и силе Рейку.

Но этот дракон был глуп — высматривал врага на улицах внизу.

Рейк осторожно расправил крылья и направил полёт к Владыке Галайна. Вытянул задние лапы, выпустил когти. Рейк окружил себя слоем воздуха, приготовился к взрыву силы. Он был Куральд Галейн, тисте анди, и тьма была ему домом.

Владыка Галайна оказался теперь прямо под чёрным драконом и с каждым мигом становился всё больше. Рейк раскрыл пасть и откинул голову, вгрызаясь в стену воздуха. Этот звук заставил бурого дракона посмотреть наверх, но было уже слишком поздно.

Двор усадьбы за воротами был пуст. Крокус бегом пересёк его и уже начал гадать — не опоздал ли? Он взлетел по ступеням на крыльцо, потянулся к ручке двери… И отлетел назад, отброшенный вспышкой энергии.

Когда вор немного пришёл в себя, он обнаружил, что сидит на каменных плитах двора под крыльцом, и всё его тело покалывает. У двери медленно гасло глубокое алое свечение. Защитные чары.

— Вот Худ! — прошипел Крокус, поднимаясь на ноги. Он уже сталкивался с такой защитой — в Верхних Усадьбах. Внутрь никак не попасть.

Юноша снова выругался, развернулся и рванул к воротам. На улице он огляделся по сторонам, но никого не увидел. Если эти «багровые гвардейцы» его и охраняют, то на глаза не показываются.

Оставался последний — ничтожный! — шанс, что задняя дверь в усадьбу Барука не перекрыта магией. Вор помчался по улице и свернул в первый же переулок справа. Там, конечно, придётся перелезть через стену, чтобы попасть в сад, но это Крокус серьёзным препятствием не считал.

Он добрался до конца переулка и остановился на следующей улице. Стена-то высокая. Нужно разбежаться. Крокус потрусил на другую сторону улицы, пытаясь восстановить дыхание. Да есть ли вообще в этом смысл? Разве Барук не может сам о себе позаботиться? Он ведь всё-таки Высший маг, и Перст тоже заметил, что алхимик хорошо защитил свой дом чарами…

Юноша замешкался, хмуро глядя на стену сада.

В этот момент пронзительный, громогласный вопль прозвучал прямо над улицей. Крокус прижался к стене за спиной и в свете газовых фонарей увидел, как сверху спускается гигантское существо. Оно полностью перегородило улицу, ударившись о землю меньше чем в двадцати ярдах слева от вора. Земля вздрогнула так, что Крокус упал. Послышался треск разбитых камней.

Вор прикрыл голову под градом битого кирпича и осколков брусчатки, а затем, когда грохот утих, вскочил на ноги.

Дракон. Крылья разодраны и запятнаны кровью. Огромный зверь медленно поднялся посреди улицы, мотая из стороны в сторону массивной треугольной головой. Чешуя на боках сорвана так, что распахнулись глубокие раны. Шея и плечи блестят от крови.

Крокус увидел, что в падении дракон снёс стену за собой, теперь вор мог разглядеть тёмный сад позади чудовища — сад Барука! Над дымящейся землёй поднимались голые стволы деревьев. Задняя дверь в усадьбу располагалась на приподнятой террасе. Рядом валялись две поваленные и разбитые скульптуры.