Владислав Чупрасов: Orchid Vita

Кажется, я был еще жив — по крайней мере, от дыхания кровь еще пузырилась на губах — когда из дома за волосы выволокли Руби.

Меня высадили из вагона посреди поля, и паровоз тут же исчез. Я остался стоять на рельсах, под пологом из низко склоненных деревьев, образующих аллею. Все они цвели. Буйно, розово и кучеряво, облетая под порывами ветра, и мелкие лепестки кружили в воздухе, опускаясь мне на плечи и на голову. Я побрел вперед, пряча руки в карманы брюк, спотыкаясь о шпалы, топча стремительно сереющие лепестки, отряхиваясь и снова спотыкаясь. Я прошел аллею, следуя за стремительно пропадающим рельсовым ходом, вышел на свет, огляделся. Вокруг что-то цвело. Я протянул руку, разгребая наросшую зелень, зарылся в нее по локоть, потянул за себя бутон и, сделав неловкое движение, оборвал тонкие стебель. Цветок тут же раскрылся в моих руках. Тот самый цветок, который нарисовал мне доктор. Я прижал его к груди и зажмурился.

В груди Маркуса клокотала кровь. Ребра затрещали, выступая над раной, сломались и раскрылись. Из теплого еще дышащего нутра заструились побеги. Насущенно-алый бутон поднял крупную головку и, сочась кровью, раскрылся. В его сердцевине цвела весна.

Высадка альгацкой армии с запада прошло успешно. Прокатившись по побережью, они прошли через голые руины храма Лису Запада, который разрушили много лет назад, во время последних войн. Оттуда давно вынесли все более или менее ценное. Ида фон Лейн перешла перрон и, приняв протянутую руку, взошла на подножку военного состава, перевозящего солдат на фронт.

Северные границы охраняли плохо, кое-как, там наступление застопорилось, но волной прошло дальше. Перестроенное пять лет назад здание храма Волка Севера было очищено от людей и ценностей. Каменный саркофаг перевернули и разбили. Осколки ухнули в пустоту. Джок Саарт сгреб в подсумок трассирующие патроны и снял со стены одну из винтовок. Подумав, повесил на плечо и вторую.

Южные рубежи плодородных земель приняли на себя основной удар. Альгацы грабили деревни, убивали людей, поджигали дома. Храм Змея Юга разграбили, гробницу Хранителя открыли, обнаружив там пустое змеиное гнездо. Максимилиан Амадеу перехватил корреспондента за плечо и резко толкнул в сторону. Линия огня из брандспойта очертила светлую полосу над его плечом.

Восточную границу враги перейти не смогли. Крепость выдержала натиск, и храм Орла Востока остался нетронут. Но даже там саркофаг был пустым, а по крышке тянулась длинная и глубокая трещина. Кшиштоф вскинул руку, и Аида приземлилась на его плечо. Он кивнул в сторону крепостного двора, и ружейная лента патронов стала исчезать вдвое быстрей.

Осада, длящаяся полтора месяца, мало на ком могла сказаться хорошо, поэтому, когда она закончилась, в это как-то не верилось. Киллрой сидел у стола, придерживая на плече расползающиеся бинты.

Он задумчиво смотрел перед собой, пытаясь сдержать рвущийся из груди мокрый кашель. Рядом сидел, опустив голову, майор. У него на плечах висел кое-где прожженный китель. Амадеу ходил из угла в угол, составляя рапорт за непосредственного начальника.

— Почту принесли! — в дверь вошел Кшиштоф, Ада, поджимая когтистую лапу, пыталась удержаться на его плече. В руках он нес большую коробку. — Иво Киллрой.

— А? — корреспондент поднял голову, вздрогнув. Он раскрыл посылку. От брата. Он узнал неровный почерк на каких-то бумагах, тетрадях, записках, неловко сваленных внутри. Поверх всего этого лежал, раскинув широкие лепестки, алый цветок поразительной красоты. Иво снова закашлялся, улыбаясь, и на цветок брызнули рубиновые капли крови.

За основу взята датская легенда о Хольгере Данске.