Владислав Чупрасов: Orchid Vita

— Удо… Куда?

— Удостоили. Я этим очень горжусь и готов и впредь служить Гтегеалану. Впрочем, я и так служу. Майор поднял глаза к потолку, изучая его пристальным взглядом, будто бы надеясь найти там подсказку — как лучше писать письмо своей невесте, которую в жизни своей не любил и не знал толком?

— Написать, что у вас бессонница? — незамутненно-просто поинтересовался Кшиштоф, поднимая руку в перчатке, на которой лежала еда для Ады. Птица, не задумываясь, хищно спикировала на ладонь.

— Я тебе на голову стул опущу, — пообещал Джок, морщась.

— Зачем?

— Тебе ничего не будет, а мне полегчает. Пиши дальше. Кшиштоф кивнул и снова уткнулся в письмо.

— С тех пор, как я получил твое последнее письмо, случилось многое. Пожалуй, настолько многое, что я не смогу уместить все в одном послании. Мне очень хотелось бы вернуться и рассказать тебе все лично. Так, ладно, Шиш, продолжай в том же духе, писать ничего не значащую ерунду, а мне пора. Джок поднялся, отодвинув стул, после чего направился к двери. Уже в коридоре его настиг голос:

— Майор?

— Что?

— А что у нас случилось-то за это время? Закатив глаза, майор поспешно сбежал. Навстречу ему протиснулся Киллрой. Поздоровался, подумал, догнал и пошел рядом.

— Майор?

— Что? — устало поинтересовался Джок.

— Какой у вас распорядок дня?

— А где Амадеу? Корреспондент не ответил, помахав блокнотом, который держал в руках.

— Так что у вас сейчас по плану?

— Ничего, — пораженчески признал майор и вдруг вскинул голову. По всему форту зыбко и натужно раздался звон колокола.

— Что это? Обед? — непринужденно поинтересовался Киллрой, пытаясь поспеть за практически бегущим майором. Их в конце коридора перехватил лейтенант Амадеу.

— Что?!

— Нападение со стороны Альгаца, майор! — прокричал Максимилиан.

Он на ходу накидывал на плечо портупею. — Их слишком много!

— Хранители на оба ваших дома! — отозвался Джок, стремительно направляясь в оружейную.

Вещи мне вернули, но денег при себе у меня было ровно столько, чтобы купить билет на поезд «хоть куда». Я подходил к зданию вокзала, держа в руке красочную картонку с моей фамилией и скромной надписью «Столица-Виндан (конечная)», когда меня кто-то ухватил за рукав. Я вздрогнул и приготовился было отбиваться, но это оказалась всего лишь Руби, опустившая на землю тяжеленный даже на вид чемодан.

— Я все знаю, — задыхаясь, выпалила она.

— Никак, из газет? Она гордо вздернула курносый носик.

— Какая разница? Я еду с тобой. Все равно сегодня начинается эвакуация, а остров слишком мал, чтобы куда-то спрятаться на нем.

— А как же? — я взглядом указал на алую ленту в ее волосах, которую Руби тут же принялась развязывать. Темные локоны упали на плечи.

— Если началась война, шанс, что он выживет, ничтожно мал. Он ведь на границе, а ее, говорят, смели. Я вздохнул. Вот как думал — избежал смерти, так сразу это. Главное, в случае возможной свадьбы, сразу же говорить, что у меня нет денег, по крайней мере, при себе.

— Поехали, — я взглянул на часы над входом в здание вокзала, отсчитал в уме время до отправления паровоза и подхватил чемодан, действительно оказавшийся нелегким. Руби подхватила юбку дорожного платья и засеменила за мной. После некоторых махинаций с билетом и проверяющими, мы оказались, наконец, в одном купе, ожидая, когда паровоз тронулся. Мы молчали почти все время, что состав пересекал столицу. В вагоне было почти пусто, все бежали под защиту столицы, а не от нее. Я сбегал от тюрьмы к морю, туда, где шла война, а от чего сбегала Руби, я не знал. Может, и правда любит, дурочка. Под тихий перестук колес и гудки паровоза я немного успокоился, поразмял шею, затекающую после неудобного сна, и вытащил из кармана жилета свернутый листок. Осторожно расправил и протянул Руби.

— Ты знаешь, что это за цветок? Она прищурилась, взяла у меня бумагу. Внимательно рассмотрела, повертела в руках, и задумчиво протянула:

— Ну, не зна-аю. Лилия? Ирис? Я был готов ее убить в этот момент! Девушка свернула листок, провела ногтем по сгибу (желание убить перешло на стадию пререализации) и заключила:

— Но я знаю, кто сможет тебе помочь, если это, конечно, важно. Важно ли это?! Я так разозлился, что тут же рассказал всю суть. В общих чертах, конечно. Руби задумчиво покусала нижнюю губу, помолчала немного, и решительно перевернула билет.

— Ты не знаешь, куда ехать, так? — дождалась моего кивка и продолжила, — значит, мы выйдем здесь, — она ткнула пальцем в станцию без названия, находящуюся в получасе езды от конечной.