Владислав Чупрасов: Холодные и мертвые (сборник рассказов)

— Бранд раздражал его еще со школы. У него был громкий голос, торчащие во все стороны соломенные волосы и россыпь веснушек, угнездившихся на щеках, но обошедших своим вниманием крупный нос. И все равно они почти десять лет дружили, прерываясь на незначительное время после скандалов, чтобы отдохнуть друг от друга. А потом Бранд уехал на континент учиться, и все затихло: больше настолько же шумных и надоедливых людей он не встречал. А потом Бранд вернулся, когда началось похолодание, чтобы быть с родителями — но Курту показалось, что он вернулся, чтобы его доставать. И, несмотря на все изменения, произошедшие с Брандом (ветвистый шрам на щеке, например, или круги под глазами), оставался самим собой. Теплая дружба с ним чередовалась всплесками недовольства и ссорами. Доходило и до драк. И вот Бранд сидел на стуле, нахохлившись, и только зеленые глаза хитро сверкали из-под соломенной шапки. Он следил взглядом за вышагивающим по комнате Куртом, то и дело щурясь, как будто погружался в теплую ванну, а не сидел на холостяцкой кухне старого друга.

— Серьезно? — громкий голос резанул по ушам, и Курт поморщился. — Они запустили новый тип, похожий на человека? Это не круто. Бранд во всем всегда сомневался. Все новое, на его взгляд, было ненадежным, старое — слишком хрупким. Новый тип мастеров — вместо привычных животных форм — казался ему преступлением после человечества.

— Да какая разница, какой тип? — вяло попытался отбиться Курт. Он снова замерз — едва погретая кухня легко теряла тепло из-за сквозящих щелей. Давно стоило их заделать.

— К тому же, человеческая фигура вмещает больше, чем какая-нибудь обезьянка.

— Зато меньше, чем кит, — немедленно съехидничал Бранд. — А вообще, ты же знаешь, что человек — самое опасное существо на свете.

— Это просто бензомастер, — устало повторил Курт. — Просто бензо-мастер. Нефть, движущийся каркас — и ничего лишнего. У него даже мозга нет. Бранд воздел палец к потолку, на мгновение приняв вид пророка Моисея.

— То, что у них до сих пор не было мозга — не значит, что его когда-нибудь не вложат. Но чем-то же они думают? Когда ты говоришь «Паппи, ко мне!», Паппи же идет. Чем же Паппи понимает, что ему нужно что-то делать, если у него нет мозга?

— Во-первых, у него должны быть датчики движения и голоса.

Во-вторых, только ты мог назвать бензомастера Паппи. Бранд всплеснул руками.

— Не смей обижать моего Паппи! Все лучше, чем назвать его какой-то буквой. Ему ведь обидно. И если кто-то предложит мне поменять Паппи на человека, ни за что не соглашусь. Бензомастера должны были привезти к четырем — но к весьма относительным четырем, потому что нынче часы частенько заедали и показывали разное время. В общем, ожидать курьеров стоило весь день: но с половины первого до семи — точно. А вялый спор с Брандом — в котором Курт концептуально был со всем согласен, но признавать этого не хотел — грозил затянуться. Бранд наверняка потребовал бы немедленно распаковать мастера, подключить его — ну и что, что он все тут зальет, — а потом бы долго, со вкусом расписывал бы все его недостатки. Закончилось бы это тем, что Курт клятвенно пообещал его вернуть разработчикам, плюнуть им в лицо и потребовать немедленно вернуть старый образец. Курт, конечно, так бы не сделал. Ему было все равно; не хотелось портить отношения с прямым начальством; не хотелось соглашаться с Брандом; в самом деле, бензомастер размером с человека вмещал куда больше топлива, чем какая-нибудь кошечка или собачка; а еще он самым банальным образом не любил животных. Но это вообще мало относилось к делу. Они еще долго пили чай, и Бранд, потеряв интерес к теме бензомастера, которого никак не везли, пересел на своего любимого конька: кликушествовал о Рагнареке. Семь лет, говорил он, и все — конец всему живому. Большая собака съест главного бога, и после этого все полетит по наклонной. Курт возразил, что все уже очень давно идет не так, как следовало бы, поэтому, наверное, Фенрир давно уже сожрал Одина со всем потрохами. Потом подумал, что, в самом деле, седьмой год уже творится эта ерунда. Но, чтобы не терять рациональности в собственных глазах, упрямо вскинул подбородок и занудно прогудел:

— Во всем виноват не Рагнарек, а вулкан в Новой Зеландии. У меня такое ощущение, Бранд, что ты видишь во всем этом заговор масонов. И фей. Когда ты в последний раз с ними разговаривал? Бранд удивленно моргнул, видимо, успев зацепиться за мысль о масонском заговоре.