— Ну, пойдем? — неуверенно поинтересовался Курт, ожидая, что Эф сейчас начнет ерничать и спорить.
— Идем, — коротко отозвался мастер и первым вышел на улицу. Курт поплотнее закутался в парку, опустил щиток шлема и шагнул из своей двери следом, по колено утопая в снегу. Но бензомастер тут же оказался рядом, стянул с него куртку и забрал проводки с его плеча, которые утопил в своем. Спустя пару мгновений обжигающего холода Курт почувствовал, как по телу разливается тепло, даже стало немного жарко. Запотел щиток. Тихо выругавшись, Курт начал на ощупь пробираться к найденному джипу. Впрочем, зрение снова приобрело четкость. В пустой, промерзшей насквозь машине было двое пассажиров — точнее, водитель и его пассажир. Отлучившийся на длину вытянутого провода Эф вернулся и кивнул: значит, нашел еще одного.
— С таким я не сталкивался, — честно признался Курт. Заднее сидение было завалено засыпанными снегом техническими примочками: камерами, фильтрами, штативами и микрофонами. Киношники.
Неадекватные люди, за что и поплатились. Нет, Курту совершенно не было их жаль. Ни капли. Все, кому не хватает ума сидеть по домам (а киношники-то наверняка с юга, вон, как хорошо «подготовились»), и вовсе не должны существовать на свете. Эф потянул его в сторону следов, которые становились все мельче и скоро вовсе грозили пропасть. К счастью, идти было не долго: девушка с вытянутой рукой лежала поблизости, вытянувшись на спине. Больше всего, естественно, удивила вытянутая рука. Курт подошел ближе и присел над телом, разглядывая вытянувшееся, изменившееся и замершее навсегда лицо. Герда всегда была хорошенькой, а после смерти (и кто бы мог подумать, что такой оборот станет для Курта совершенно нормальным) стала еще лучше. Но добраться до встречи выпускников ее хищная красота не помогла. Интересно, только ли задание снять сюжет погнало ее в родной город, навстречу смерти? Курт понимал, что ему этого уже не светит узнать. Провода на плече натянулись, грозя оборваться, и вдруг поникли. С правой руки стал распространяться холод, еще не похожий на привычный мороз: скорее небольшая прохлада. Это означало спад сил бензомастера, провода не отключились. Захрустел снег и с оглушительным звуком крошащегося льда захлопнулась дверца хаммера. Курт вскочил на ноги и только после этого развернулся. Эф стоял совсем рядом, за его спиной, напряженно вытянувшийся, как черенок лопаты. Он выкинул руку перед собой, ухватил Курта за плечи и прижал к себе, впечатывая спиной в чмокающую бензинообразную массу. Что-то серое и густое, похожее на старого снеговика, метнулось в сторону, но настолько быстро, что Курт не успел ничего рассмотреть. Через полминуты удерживающая его рука обмякла и опустилась. Курт глубоко вздохнул, чувствуя, как саднят ребра, и, высоко вздевая ноги, направился к своему джипу. Наверное, Эф удивился. Он-то ожидал, что его напарник разразится тирадой или засыплет вопросами. Но никак не того, что он просто сорвет провода и сядет на водительское место, закутавшись в парку по самые уши и не спеша снимать шлем. Эф плюхнулся рядом с чавкающим звуком.
— Я не знаю, кто это, — тут же соврал мастер.
— Ладно, — Курт пожал плечами и сдал назад, снова удивив бензомастера. Не почувствовал ложь? Что-то задумал? Знает сам? Но Курт просто решил, что поговорит об этом с Гансом. И не только о сером снеговике, промчавшемся мимо, но и о Герде, и о новом бензомастере, который смеет ему врать. Но сначала, наверное, о Герде. Салон, едва успевший остыть, начал снова прогреваться, и Курт расстегнул парку, глядя не на дорогу, а на приборную доску: все равно залепленное снегом лобовое стекло не позволило бы что-то рассмотреть. Несколько время молчал, постукивая побаливающими пальцами по рулю, после чего неохотно глянул на мастера: тот выглядел возмутительно беззаботно, всем телом откинувшись на спинку сидения и погрузившись в состояние оцепенения. Дорога обещала быть веселой. Хотя Курт привык ездить один — как-то раньше не получалось принимать бензомастеров за полноценного собеседника. Даже если это приличного размера собака, не станешь же ты с ней вести беседы? Вот беседы-то вести он и разучился, поэтому был не уверен, что получится с ходу не сломать Гансу нос. После чего Курт, естественно, будет нещадно бит, но эффект неожиданности позволит ему поправить профиль бывшему однокашнику. За кровожадными мыслями дорога показалась значительно короче, а может быть, и в самом деле до Каппы было ехать не так долго, как Курту казалось. По крайней мере, вьюга так и не переросла в настоящую бурю, так и сойдя на нет. На нет — это до состояния легкого буранчика, который после всего увиденного за последние годы кажется легкой весенней моросью. Если не усилится, то скоро стихнет совсем. Будто откликаясь на его мысли, снежное крошево перестало сыпаться в стекло, так что дворники смогли наконец-то расчистить окно ровно настолько, чтобы видеть дорогу впереди. В сером тумане замаячили контуры города, зарябил массивный главный корпус Университета. Не доезжая до него, Курт повернул на аллею с куцыми каролинскими грабами, растопырившимися вверх, как ершики. Остановившись у малого корпуса биохимиков, вышел из машины, оставив Эфа сидеть внутри (мастер сам отказался выходить, а Курт не стал настаивать) и потянул тяжелую, присыпанную снегом дверь. Она неохотно поддалась, и Курт начал спускаться по лестнице вниз. Этим входом он пользовался впервые: работники и студенты Университета попадают в лаборатории, пройдя через Главный корпус. Слабо освещенный коридор за лестницей со скрипящими ступенями и тугими дверями неизбежно привел Курта в приемную. Хельги подняла на него взгляд, похлопала неподъемными от густой дешевой туши ресницами и открыла рот, чтобы что-то спросить. Но мимо пронеслись двое студентов (или аспирантов) в теплых свитерах, и она отвлеклась, чтобы обругать их за отсутствие халатов. Когда секретарша вернулась на свое место, то, должно быть, ожидала, что Курт испарится. Но тот все так же стоял у стола, с интересом изучая разбросанные в «женском порядке» бумажки — то есть, никакой систематичности в них не было.
Читать дальше