Владислав Чупрасов: Orchid Vita

Ночь вторая, история А. Истории, в целом, мало чем отличаются друг от друга, но являют собой образец непогрешимой веры солдат в победу, что, безусловно, внушает оптимизм.

Некоторые дозорные, к слову, не отличались говорливостью, и сами князья не знают, сколько усилий мне стоило их разговорить.

Враги вошли в столицу, костры горели в самом сердце острова. На кострах сгорало последнее сопротивление, и только заводы и рынки работали, как и прежде, как вечные механизмы, поддерживающие жизнь города. Торговцы и трактирщики не боялись оккупантов, торговали и с ними, ведь торговля — всенародная шлюха, и деньги везде одинаковы.

Жил в те дни в столице один торговец, которому претили захватчики, который не мог позволить, чтобы его жен и дочерей (а были у него только дочери) за волосы тащили к главной площади, где бы порочили и сжигали на потеху и укор остальным. Он торговал питьями, подавая в глиняных чашках подслащенную воду за пару медяков. В мирное время отбоя не было от покупателей — мальчишек, пробегающих мимо, от степенных господ, прогуливающихся по улицам, от пышных торговок. Но сейчас улицы опустели, а он все так же ходил со своими бурдюками и кружками по городу, иногда подавая голос.

Враги шли ему навстречу гордой шеренгой, впечатывая в камень мостовой последние надежды гтегеаланцев своими сапогами. Торговец знал, куда они идут — солдаты пройдут сквозь город, как нож сквозь масло, соберут девок покрасивше, и сгонят их на главную площадь, где горят костры и расстелены плащи.

Торговец протянул им глиняные кружки, и те похватали питье, не заплатив ни паршивой монетки. Загоготали, грохнули кружки о мостовую и маршем направились дальше. Торговец и слова не проронил, опустился над черепками, глядя вослед оседающим на дорогу солдатами. Все погибли в единый миг, не подслащенной воды испив, а воды, смешенной со змеиным ядом.

Торговца нашли на следующий день, и вместе с женой увели на главную площадь, в числе первых казнив. Так он стал героем побежденного города, и много лет спустя его тело опустили в глиняный саркофаг, накрепко запечатанный, чтобы ни одна Змея не смогла из него выползти.

Ночь третья, история К. В силу того, что форт очень мал, и подкрепление только ожидается, в дозор ходят через день-два.

Не только молчаливыми подвигами богата история Гтегеалана. Когда-то давно, когда каждый город был крепостью, а каждая деревня едва насчитывала два десятка населения, на остров пришла беда. Беда, что была страшнее войны и голода, предательства и поражения. Чума.

С каждым днем все больше людей сгорали в горниле страшной болезни, таяли гарнизоны, исчезали города. Лишь в те города и деревни чума еще не добралась, где стояли оставшиеся со стародавних времен храмы, чьи купола были увенчаны золотыми полумесяцами. Лишь там люди еще работали, пахали, пожинали, и не знали ничего о беде, ведь между поселениями в те дни были лиги и лиги лесной дороги. Но крысы-предательницы были и там. Сизыми струйками влились они в мирную жизнь, убили все припасы, извратили воду, и город за городом начал гибнуть. Потускнело золото на полумесяцах, облупилось, и стало видно, что не золото это вовсе, а деревяшка, покрытая позолотой.

И пришел тогда к одному из храмов монах неизвестной веры, в бедных одеждах, но с гербом на плечах, с оскаленным волком между лопаток. Сел он на высокие ступени храма и взмолился своим богам и героям, прося их смилостивиться над народом Гтегеалана, оставить им жизнь и принять под свое крыло. Тут же взвыли волки во всех окрестных лесах, завторили его мольбе. И разверзлось небо, и застучали по сухой земле крупные капли очищающего дождя. Тут же вновь золотом засияли полумесяцы на куполах, и монах, выполнив свое предназначение, ушел, наказав своим друзьям-волкам что родить эти места, и выть погромче, если случится какая-то беда.

Так оно и было, а много лет спустя монах вернулся к храму, где и умер. Там его и похоронили, назвав навеки героем-заступником города, и раз в год Волки собираются у ступеней, трут грустные морды и жалостливыми голосами просят его вернуться.

Ночь четвертая, последняя, история, рассказанная А.

Не так уж редко дети рождаются в пограничных бастионах, настолько далеких, что туда уезжают вместе с женами, да там и остаются. Малышей, независимо от пола, растят настоящими воинами, ими они и становятся впоследствии. Но немногие заводят себе животных, которые, по глупости своей, быстро гибнут от стрел и пуль.