Владислав Чупрасов: Orchid Vita

Стоп. Что?

— Что? — я глупо уставился на дядюшку. Тот смотрел на меня в ответ, довольный произведенным эффектом.

— Теперь, когда твое внимание приковано ко мне, я продолжу. Нет, про Иво я не шутил. С десяток врачей подтвердили диагноз, так что, стоит думать, это только вопрос времени. Судя по хитрому прищуру, на деле все было не так плохо, как на словах.

— Я могу что-то сделать?

— Можешь, — мгновенно отозвался дядюшка. Вот же хитрый лис! — Я оставляю вам наследство. Только вам двоим. За полгода ты должен найти что-то, что поможет твоему брату. Вот адрес врача, который специализируется на болезнях данного класса, — я взял со стола бумажку, прищурился, читая, и убрал ее в карман. Немой вопрос отразился на моем лице. — Нет, если у тебя ничего не получится, наследство перейдет в благотворительный фонд. Либо вы вдвоем получаете всю сумму, либо никто ничего не получит. Это понятно? Я закивал. Лично против Иво я ничего не имел, мы практически росли вместе (насколько это возможно с поправкой на разницу в возрасте), и мне, наверное, в жизни бы не истратить все деньги, которые дядюшка успел скопить. Так почему бы не поделиться с братом?

— Чем раньше ты все сделаешь, тем лучше для тебя. Полгода, ясно?

Все, топай отсюда. Я поднялся на ноги, пододвинул стул к столу, и поспешно вышел, слетая по ступенькам. Полгода, да еще и какая-то неизвестная болезнь. Что я могу с этим сделать, и сколько денег мне предстоит на все это потратить? Уже переходя дорогу, я понял, что напрочь забыл про коробку, а переведя взгляд на летнее кафе, тоскливо подумал о Руби. Затем пожал плечами, спрятал руки в карманы и направился в сторону дома.

«Идите, Киллрой, не мешайтесь под ногами», статья от марта, часть третья, история вторая.

Как и ожидалось, бравые вояки, день и ночь охраняющие рубежи нашей Родины, не лишены романтики и не чужды дозорным посиделкам у костра за полевой кружкой крепкого кофе. Правда, стоит отметить, что прогресс не стоит на месте, в дозоре давно уже не жгут костры, а поднимаются на башню форта, растапливают камин, и караулят по двое-трое, чтобы кто-то, в случае чего, мог разбудить задремавшего. Не стоит думать, что слуги нашей Родины не дремлют. Они дремлют — но только одним глазом, вторым неустанно оглядывая наши переправы. Да и кофе, стоит заметить честности ради, давно заменили на кофе + немножко бренди, чтобы согреться. Ваш покорный слуга имел честь убедиться в том, что дозорные ночи весьма холодны.

Дозорные зачастую балуют друг друга разными историями — из жизни, из книг или баек, но ради достоверности описания, они согласились снова поведать самые интересные истории из своего арсенала. Итак, четыре дозорные ночи.

Ночь первая, история К.

Это было в те далекие времена, когда Гтегеалан вел бесконечные войны со своими соседями: побеждал, наступал, проигрывал, отступал, и даже, поверженный, позволял врагам доходить до самого своего центра. На восточных границах, примерно там, где мы сейчас, во все времена была тиха заводь, возле которой жили в своих селеньях рыбаки. Враги часто наведывались к ним, чтобы отобрать рыбу и прочие припасы. Рыбаки и не думали сопротивляться — они не были воинами, а те, кто могли бы оказать сопротивление, давно ушли и вступили в армию, чтобы бороться с расползающейся по острову чумой. Немногие пережили это смутное время, а те, кто пережили, навсегда сохранили историю об одном юноше, спасшем весь Восток и погибшем во имя победы (напомню, что войну это Гтегеалан проиграл, но стоит обратить внимание на силу и убежденность фольклора! (прим. автора).

Казалось бы, юный рыбак не придумал ничего нового, но, кроме него, никто не решился на подобное. Юноша каждый день наблюдал, как переправляются через пролив, отделяющий остров от вражеского континента, солдаты, как он, бряцая оружием, уходят вглубь страны, как возвращаются с рабами, раненными и награбленным добром. И сердце его не выдержало. Он был совершенно один: отца и взрослых братьев забрала война, мать не выдержала горя и голода, а младшую сестру воспитывали соседи.

Среди ночи вышел рыбак к переправе, на которую только закончили погружать раненых, взял бутылку, наполненную мазхулатом (наш мазут (прим. автора), закупорил горлышко оторванным от своей рубахи куском ткани, поджег, и кинул прямо в паром.

Тот вспыхнул мгновенно, и пошел ко дну, погребя под собой сотни солдат.

Юношу нашли на следующий же день по следам мазута и казнили, но в ту ночь были заложены основы, предопределившие великое отступление врага. А над могилой храброго рыбака, над которой впоследствии был возведен храм, часто видят парящего Орла.