Джоан Роулинг - Гарри Поттер и Принц-Полукровка

Немного подальше, за столом Слизерина, о чем–то шептались Крэбб и Гойл. Какими бы огромными они ни были, но без высокой бледной фигуры командующего ими Малфоя они казались странно одинокими. Гарри не особо много думал о Малфое. Вся его ярость приберегалась для Снейпа, хотя он не забыл ни страха в голосе Малфоя там, на вершине башни, ни того, что Малфой опустил свою палочку непосредственно перед появлением других Упивающихся Смертью. Гарри не верил, что Малфой убил бы Дамблдора. Он по–прежнему презирал Малфоя за его увлеченность Темными Искусствами, но теперь к этому презрению примешалась малая толика жалости. Где, размышлял Гарри, мог находиться Малфой сейчас, и что еще Волдеморт заставлял его делать, угрожая убить его самого и его родителей?

Гаррины размышления были прерваны Джинни, пихнувшей его под ребра. Профессор МакГонагалл поднялась на ноги, и унылый гул в Зале мгновенно стих.

— Пора, — сказала она. — Пожалуйста, следуйте наружу за главами факультетов. Гриффиндоры, за мной.

Практически в полном молчании они по одному выбрались из–за своих скамеек. Гарри мельком увидел во главе колонны слизеринов Слагхорна, одетого в великолепную длинную изумрудно–зеленую мантию, расшитую серебром. Никогда он раньше не видел профессора Спраут, главу Хаффлпаффа, выглядевшей столь опрятно; на ее шляпе не было ни пятнышка. Когда они добрались до холла, там они встретили стоящих рядом мадам Пинс и Филча — она в плотной черной вуали, ниспадавшей до колен, он в старом черном костюме с галстуком, от которого разило нафталином.

Как только Гарри вышел на каменные ступени у входной двери, он понял, что все направляются к озеру. Солнышко ласково гладило его лицо, пока они молча шли вслед за профессором МакГонагалл туда, где в ряды уже выстроились сотни стульев. По центру эти ряды были разрезаны проходом, ведущим к мраморному столу, к которому были обращены все стулья. Стоял прекраснейший летний день.

Половина стульев уже была занята чрезвычайно пестрым обществом: оборванцы и щеголи, старики и юнцы… большинство из них были Гарри незнакомы, но некоторых он узнал. Там были члены Ордена Феникса: Кингсли Шаклболт, Психоглазый Хмури, Тонкс (ее волосы чудесным образом вернули себе ярко–розовый цвет), Ремус Люпин, с которым она держалась за руки, мистер и миссис Уизли, Билл в сопровождении Флер, за их спинами — Фред и Джордж, одетые в черные жилеты из драконьей кожи. Там же была мадам Максим, занявшая собой два с половиной стула, Том, владелец «Дырявого Котла», сквиб Арабелла Фигг, гаррина соседка, волосатый бас–гитарист из группы «Странные Сестрички», Эрни Прэнг, водитель Рыцаря Дороги, мадам Молкин из магазина одежды в Диагон Аллее, и еще несколько человек, которых Гарри раньше только видел, например, бармен из «Кабаньей Головы» и ведьма, возившая тележку с едой в Хогвартс–экспрессе. Призраки замка также были здесь; под ярким солнечным светом их было почти не видно, но можно было различить, когда они двигались, бесплотно мерцая в воздухе.

Гарри, Рон, Гермиона и Джинни протиснулись к местам на краю ближайшего к озеру ряда. Люди перешептывались между собой; этот шепот звучал, как шум ветра в траве, но не перекрывал пения птиц. Толпа продолжала расти. Гарри ощутил глубокую признательность, увидев Невилла и помогавшую ему занять свое место Луну. Из всей А. Д. лишь они откликнулись на призыв Гермионы в ту ночь, когда погиб Дамблдор, и Гарри знал, почему: именно они сильнее всех скучали по А. Д… вероятно, они единственные регулярно проверяли свои монеты, надеясь, что будут еще встречи…

Корнелиус Фадж прошествовал мимо них к первым рядам со скорбным выражением лица, вертя зеленый котелок в своей обычной манере. Затем Гарри узнал Риту Скитер с ярко–красными ногтями на руках, сжимающую, к его негодованию, блокнот. И еще больший приступ ярости он испытал, увидев Долорес Амбридж с неубедительным выражением скорби на жабоподобном лице и с черным бархатным бантом поверх стального цвета кудряшек. При виде кентавра Флоренция, стоящего подобно стражу у самой воды, она вздрогнула и поспешно потрусила к сиденью, расположенному подальше.

Наконец, места заняло начальство. Гарри увидел Скримджера, с серьезным и величественным видом сидящего рядом с профессором МакГонагалл в первом ряду. Он подумал, действительно ли Скримджер или кто–либо еще из всех этих шишек всерьез сожалел о гибели Дамблдора. Но тут он услышал музыку, странную, потустороннюю, и тут же забыл о своей неприязни к Министерству, вертя головой в поисках источника этой музыки. И не он один: многие головы встревоженно поворачивались туда–сюда, пытаясь понять, откуда она исходит.