Виктория Авеярд - Разрушенный трон [litres]

И хочу договориться.

«Скоро мы поговорим».

Слова премьера все еще эхом отдаются у меня в голове.

Я должна сосредоточиться на своей завтрашней речи и трансляции, на отрицании своей крови, но не могу выбросить слова Дэвидсона из головы.

Когда Элейн рассказала мне о его предложении, я подумала, что нам пора собирать вещи. Много нам не понадобится. В дикой местности нет нужды в красивых платьях и одежде. Мне нужен только хороший запас металлов и какая-нибудь тренировочная экипировка. И еда, конечно. Иногда я все еще думаю об этом – и повторяю про себя список вещей, которые нужно будет взять с собой, если нам придется бежать. Наверное, по привычке, после месяцев войны и риска. Доверять кому-то, кто не входит в узкий круг моих близких, не в моих правилах. По крайней мере, пока.

– Пожалуйста, не делай этого, – попросила я, сжимая ее ладони в своих. Солнце ярко светило в окна нашей гостиной, но я помню, как мне было холодно.

– Это просто работа, Эви, – сказала она. Я услышала в ее голосе укоризненные нотки. – Он хочет, чтобы я помогала. Сопровождала его, как те новокровки. Прикрывала его, была начеку. Он знает, что у меня есть опыт работы в Серебряных дворах – и я буду хорошо работать с Серебряными здесь, в Монфоре. Я знаю, откуда они берутся, как они думают. Не то чтобы я не делала то же самое раньше.

«Для тебя».

Я понимаю, что именно она не сказала.

Да, она шпионила для меня в прошлом. Да, ради меня она рисковала своей жизнью и делала это, чтобы помочь мне и моей семье сдвинуть все с мертвой точки. Она не раз шпионила за Мэйвеном, и, безусловно, если бы ее поймали, она была бы уже мертва.

– Элейн, это другое.

«Он не ценит твою жизнь так, как ее ценю я».

– Сначала ты будешь сидеть в углу, тихо и незаметно. Тогда он попросит тебя пойти туда, где он быть не может или не хочет. Чтобы посмотреть и доложить ему, что ты видела. Ты будешь шпионить за его политическими противниками, его генералами, союзниками – и, возможно, за его врагами. Каждое задание будет опаснее предыдущего. – Я сжала ее крепче, уже чувствуя, как она ускользает. Я уже могла представить, как Дэвидсон убеждает ее проверить лагерь рейдеров или двор военачальника прерий. – Ты тень, любимая. Просто подумай, для чего он будет тебя использовать.

Она вытащила свои пальцы из моих ладоней.

– Наши способности – далеко не все, чем мы ценны, Самос.

Я помню, как ее голос при этих словах задрожал от боли, такой резкой и решительной. Я ожидала, что она тут же отправится в кабинет премьер-министра и согласится на его предложение. Но тогда она этого не сделала – и не сделала до сих пор. Прошел долгий месяц с тех пор, как он предложил ей постоянную работу в Монфоре. Как бы ей ни хотелось обосноваться в горах, она все равно ждет.

«Для тебя».

Я откидываю голову, прислоняясь к стенке самолета. Сдерживать ее несправедливо. Совсем скоро нам обеим придется приступить к своим обязанностям. И она права: она уже это делала. Делала в более опасных условиях, с худшими последствиями.

«Неужели премьер-министр не защитит ее?»

«Не будь такой наивной, Эванжелина».

Монфор – не Норта, но и в Монфоре есть свои опасности.

– Тебе нужно отдохнуть, – шепчет Птолемус через проход, вырывая меня из моих мыслей. Он не отрывает взгляда от бумаг, обрывки которых покрыты его неряшливыми каракулями. Наши речи в любом случае не будут долгими, но его отречение все равно дается ему с трудом. Единственными источниками света в самолете являются его крошечная лампа и слабое освещение на потолке и в кабине.

Делегаты Монфора дремлют, сгрудившись в задней части воздушного судна, чтобы дать нам пространство.

Я качаю головой, не желая говорить и беспокоить Элейн. Рен тоже замерзла в прохладном воздухе самолета, растянувшись на сиденьях лицом к Птолемусу, свернувшись калачиком под меховым одеялом, из-под которого виднелась только ее голова.

В слабом свете лампы я вижу, что брат бросает на меня косой взгляд. Смотрит слишком долго. Мне никуда от этого не деться. Я могу только позволить ему смотреть.

Интересно, существуют ли еще Разломы. Даже не представляю, какой беспорядок творится дома после смерти отца. Серебряные дворяне сражаются, чтобы заполнить оставленную им дыру. Красные поднимаются, чтобы присоединиться к Гвардии, или к Штатам Норты, или найти свое собственное место в этом мире. Отчасти я надеюсь, что обширное поместье было сожжено дотла. Отчасти мне до боли хочется увидеть комнаты из стали и стекла, выходящие окнами на марширующие холмы и долины.