Виктория Авеярд - Разрушенный трон [litres]

Я не медлю, как бы сильно мне этого ни хотелось. Здесь слишком много глаз, Монфора и Алой гвардии. Показывать свою слабость слишком рискованно. Да и под давлением публики я всегда выступала лучше всего.

В отличие от остальной части Ридж-хауса, в тронном зале моего отца царит идеальный порядок. Окна вымыты, из них открывается прекрасный вид на долину и реку. Все блестит в свете ярких огней, собранных съемочной группой. Они направлены на платформу, на которой когда-то сидела моя семья. Те, кто занимался уборкой, самым тщательным образом промыли все, от пола до потолка. Наверное, это дело рук Алой гвардии. У Красных в таких вещах больше опыта.

Штаты Норты прислали небольшую делегацию. Я насчитала только двух представителей. Они не одеты в форму, не то, что представители Монфора или Гвардии. Но сразу понятно, кто представляет новую восточную страну, которая все еще отстраивается из пепла старой. А узнать этих двоих еще проще. Пока Гвардия занята расстановкой камер и освещения, двое нортанцев стоят в стороне. Не для того, чтобы избежать работы, но для того, чтобы не мешать.

Я их не виню. Джулиан Джейкос и Тиберий Калор здесь бесполезны, низложены до простых зрителей. Их присутствие кажется еще более неуместным, чем присутствие шаркающих по полу моей матери вооруженных Красных.

Я не видела Кэла с тех пор, как он в последний раз посещал Монфор. И он приезжал ненадолго, всего на несколько дней. Едва успел пожать руку премьеру и обменяться любезностями на одном из обедов Кармадона. Он был занят укреплением союзов и отношений, выступая в качестве посредника между Серебряной знатью своего бывшего королевства и формирующимся новым правительством. Это непросто. Он смертельно устал – это видно невооруженным взглядом – вокруг его горящих глаз пролегли темные тени. Иногда я задаюсь вопросом, не предпочел бы он быть во главе армии, а не сидеть за столом переговоров.

Он ловит мой взгляд, и уголок его рта дергается в лучшей улыбке, на которую он способен.

Я делаю то же самое, склоняя голову.

Сколько же нам довелось пережить со времен Выбора королевы.

Кэл больше не мое будущее, и я бесконечно за это благодарна.

А вот его дядя меня беспокоит. Когда я вижу его, мой желудок сжимается.

Джейкос стоит так же, как и всегда, и рядом с Кэлом кажется совсем крошечным. Певец смотрит в пол, стараясь не встречаться взглядом ни со мной, ни с моим братом. Не знаю почему – из-за чувства вины или жалости. В конце концов, он убил нашего отца. Иногда Джейкос приходил ко мне в кошмарах. Он являлся мне с оскаленными зубами, с раздвоенным, похожим на змеиный языком. В моих снах он был совсем не тем непритязательным ученым, каким является на самом деле.

Когда мы подходим, Джулиану хватает такта, чтобы склонить голову и найти предлог, чтобы уйти. Когда мы проходим мимо, только Рен одаривает его улыбкой – пусть и едва заметной. Одна из ее кузин – его возлюбленная, и даже сейчас, когда двор Норты лежит в руинах, узы старой знати все еще крепки.

Птолемус подходит к Кэлу первым. Он крепко пожимает его руку и одаривает самой теплой улыбкой, на какую только способен. Немалый подвиг для моего брата. Кэл отвечает тем же, опуская голову.

– Спасибо, Птолемус, – говорит он, один отрекшийся король – другому. Странно видеть его в простой куртке, без формы, увешанной медалями. Особенно рядом с моим братом, одетым в свои цвета и доспехи.

Толли ослабляет хватку.

– И спасибо, что приехал. В этом не было необходимости.

– Конечно, было, – легко отвечает Кэл. – Вы вступаете в эксклюзивный клуб. Я должен быть рядом, чтобы поприветствовать новых Отрекшихся.

Я кривлю губы, но, тем не менее, беру Кэла за руку и крепко, хоть и быстро, стискиваю его в объятьях.

– Пожалуйста, не надо нас так называть, – рычу я.

– А мне кажется, в этом что-то есть, – вставляет Элейн. Она наклоняет голову, отыскивая источник света. Все остальные в резком флуоресцентном освещении похожи на скелеты или выглядят слишком кричаще. Она, разумеется, нет. – Рада тебя видеть, Кэл.

– Я тебя тоже, Элейн. Всех вас, – добавляет он, переводя взгляд с меня на Рен. Он продолжает осматривать комнату. Ищет кого-то другого.

Но Мэры Бэрроу здесь нет.

– Штаты послали в качестве свидетелей только вас? – спрашиваю я, и он, похоже, рад этому вопросу.

Он с удовольствием хватается за возможность отвлечься и сменить тему.

– Нет, другие представители с генералом Фарли, – отвечает он. – Два Красных организатора, новокровка Ада Уоллес и один из детей бывшего губернатора Рамбоса.