Юлия Пушкарева - Пути и маски [СИ]

— Вот ты и лишился руки, — весело сообщил Гоннат аи Кетис и откинул забрало рыцарского шлема. Он улыбался — зубы синевато белели на смуглом обветренном лице. — Внимательнее надо.

— Да куда уж внимательнее, — буркнул Вилтор, потирая ушибленное место. Наверняка очередной синяк… — Давай-ка, я ещё раз попробую.

Гоннат хмыкнул с сомнением, но тут же встал в позицию — расставил и согнул ноги, покрепче перехватил двуручник. Вилтор заметил, что снег на площадке для тренировок вокруг них уже утоптан до состояния плотного ковра, хотя крупные хлопья продолжали кружиться и медленно пополнять сугробы. А может, не «плотного ковра», а крутого теста на пирог с курицей или сметанного крема для глазури…

Вилтор сглотнул слюну. И когда он уже отучится от дурацкой привычки всё сравнивать со стряпнёй? Ведь явно нескоро заработает отцовская пекарня, а мать сама подойдёт к муке… Ему порой казалось, что маленький призрак Доры не позволяет им сделать это ещё больше, чем подготовка к войне.

Гоннат атаковал первым — простым рубящим ударом справа, который Вилтор отбил. Потом последовала серия знакомых приёмов: удар слева, потом опять справа, попытка уколоть в выпаде, ловко прокрученная двойная петля, обманный рывок вправо и удар слева… Гоннат повторялся: всё это Вилтор уже изучил. Удары следовали с невероятной скоростью (или, по крайней мере, так это ощущал запыхавшийся Вилтор), лезвие серебристо мелькало и посвистывало в морозном воздухе. С ликованием Вилтор понял, что рыцарь уже не жалеет его, не делает скидок на его ученичество…

Ещё бы, он и похудеть умудрился за эти недели — так старался, мучаясь то с копьём, то с коротким мечом, то с двуручником… С верховой ездой, правда, совсем не задалось: один раз увидев, как Вилтор держится в седле, лорд Заэру долго смеялся, а потом решил оставить его в пехоте.

Однако, как только Вилтора посетила радостная мысль, Гоннат вдруг резко отбежал в сторону (трудно было ждать от него такой прыти — в полных-то доспехах) и очутился за плечом подопечного. Тот и развернуться не успел: лезвие прижалось к шее алчной змеёй; даже сквозь ворот рубахи Вилтор почувствовал его обжигающий холод. Он разъярённо зарычал и, отодвинувшись, прижал меч Гонната сверху, клоня его к земле. Но рыцарь был отнюдь не слабее — он легко перевернул клинок, и после громкого стального звона воцарилась тишина. Они стояли, скрестив мечи, вдавливая металл в металл, будто надеясь сломать его. С полминуты Вилтор напряжённо стискивал челюсти и упирался ногами в снег, но не выдержал, фыркнул и сдался.

Теперь заныли ладони — даже сквозь перчатки, наверное, натёр новые мозоли. Его приводила в отчаяние эта большая, неудобная рукоять с гранёным шишаком — и ведь нет надежды поменять, потому что все учебные мечи во дворце одинаковые…

Нелегко всё же это — быть воином.

— Это нечестно! — сказал Вилтор, отдышавшись. Но рыцарь снова смеялся, поглядывая на него с высоты солидного роста.

— Нечестно? А ты думал, в рукопашном бою враг будет тихо стоять, как овца на пастбище?

— Там у него может и не быть столько места в округе, чтобы бегать во время схватки, — огрызнулся Вилтор, вкладывая меч в ножны за спиной. Он был раздражён и смущён собственной неповоротливостью — как, впрочем, и всегда под конец тренировок.

Его пытки проходили во внутреннем дворе одной из городских башен — точнее, сразу двух, смыкавшихся сверху зубчатым переходом. Внутри башенок (Гоннат называл их почему-то именно так, с родственной ласковостью) разместились склады оружия, а под крышами — бойницы. Всё свободное пространство между стенами Энтора и сразу за ними лорд Заэру отдал под ристалища для новичков. Довольны этим были далеко не все: потесниться пришлось, например, мелким торговцам, которые за годы мирной жизни приноровились сбывать здесь свой товар, а ещё нищим, чьи самодельные каморки и укрытия давно облепили укрепления, — так предприимчивые пчёлы обживают улей. Вилтор никогда раньше не думал, что в Энторе столько бездомных: из них при желании можно было составить вторую армию…

Лорд Заэру вообще все силы бросил на укрепления, сбор и подготовку войска — так спешно, будто враг был уже у ворот. Вилтор втайне думал, что это не совсем справедливо: город не успел оправиться от Чёрной Немочи, а с тех пор, как из кладовых и лавок стали исчезать «недокрысы», прошло не больше пары недель. Кое-где в Энторе и предместьях болезнь выкосила целые улицы; по слухам, Немочь перекинулась на соседние деревни и фермы. По-прежнему то тут, то там сумрачно полыхали погребальные костры, но их треск уже заглушался ржанием лошадей, звоном мечей и доспехов.