Андрей Вольмарко - Жемчуг (СИ)

«Я даже считать успел, — отстранённо подумал он. — Не то что пытаться».

Только он знал, что сегодня попытка будет последней. Потому что он не врал Броунсворту — он не боролся. У него не было уже сил бороться.

Поэтому, тяжело вздохнув, Синг встал. Сердце начало судорожно биться, будто пытаясь его остановить.

— Поздно, — едва ли не ласково произнёс Синг, нервно поправляя свою рубаху. — Давно уже поздно, дружище, — он похлопал по сердцу — успокаивающе и обещающе.

Сердце продолжится исступлено биться, явно не доверяя ему.

«И правильно. Будь я кем-то другим, никогда бы себе не поверил», — подумал он, быстро утирая пот со лба. Да ладно же ему. Всего лишь очередной обход, подумаешь! Он такие за последний месяц провёл уже… Сколько? Десятки, сотни?

Но какая-то часть понимала, что этот обход не будет таким же, как другие.

Комната, которую Синг велел отвести Мэй, была более-менее сухой. Если честно, более сухой и тёплой, чем комната Синга.

Он раздражённо дёрнул щекой, приближаясь к кровати. Если бы Гниль можно было бы лечить уютом, сухостью и теплом, все были бы счастливее.

Мэй полусидела на кровати, как-то расслабленно откинувшись на подушку. На коленях у неё лежала книга — по красно-золотистой обложке Синг безошибочно узнал «Песнь смеха». Дурацкий сборник стихов анонимного автора, посвящённый истории любви шута и королевы. Отличное объяснение того, почему Синг ненавидит поэзию.

— Ты долго шёл, — заложив страницу пальцем, Мэй подняла на него смешливый взгляд. — Я думала, что увижу тебя чуть раньше. Тебе повезло, что я не сплю.

— Работа… Много работы, — неловко пробормотал Синг, замирая у её кровати в нерешительности. Ему сесть? Или…

— Садись уже, — Мэй похлопала рукой по постели. — Ты едва стоишь. Ты ешь хотя бы?

— Да, — солгал Синг, плюхаясь на кровать.

— Врёшь.

— Вру, — спокойно согласился Синг, стараясь глядеть на книжку в её руках. Но взгляд сам собой соскальзывал на чёрные точки под ногтями. Проклятье. Ещё больше.

Значит, уже где-то вторая или третья стадия, и скоро…

— Эй! — девушка щёлкнула пальцами у него перед лицом, заставив вздрогнуть. — Я что, похожа на учебник? Прекрати так смотреть на меня! Мне не больно, я ещё не умираю! Понятно?

— Прости, — Синг стыдливо отвёл взгляд. Совсем в сторону — от греха подальше. — Я… Похоже, ты хорошо устроилась.

— Твоими стараниями, милый Синголо, твоими стараниями, — она тихо усмехнулась.

Синг не ответил — он как-то растерянно изучал комнату. Небольшую и непривычно заполненную светом. Не так уж много места — но это лишь придаёт ей уюта. Разве что столик стоит неудобно, прямо под окном — а оттуда наверняка ведь дует, и вообще…

— Ты пришёл ко мне? Или изучать мою комнату, м? — девушка придвинулась к Сингу на кровати ближе.

Синг неловко пробормотал что-то невразумительнее себе под нос. Раньше он всегда находил, о чём с ней поговорить. А теперь слова не шли. Совершенно.

— Ты пугаешь меня, Синг, — Мэй чуть пихнула его в плечо. — Раньше ты постоянно ворчал. А теперь молчишь.

— Я… — в горле у Синга пересохло, и он закашлялся.

Пока он пытался справиться с лающим кашлем, в голове пронеслась тысяча мыслей. Что ей сказать? Что он… Что?

Откашлявшись, он понял, что не знает, что говорить. А потому просто стиснул зубы, глядя на пол перед своими ногами.

— Стоило мне оставить тебя ненадолго — и ты снова расклеился, — чуть обиженно произнесла Мэй. — Что, неужели ты совсем не можешь без меня?

— Сложнее, — хрипло выговорил Синг. — Без тебя.

— А я думала, что будет легче. Никто мешать не будет, — она хихикнула и вновь пихнула его в плечо. — Вот, меня нет — работай не хочу.

— А я и не хочу, — тихо произнёс он. И тут же его спина покрылась холодным потом от испуга.

Он не должен произносить этих слов. Сам себе, шёпотом — возможно. Но не ей или кому-нибудь другому.

Мэй, похоже, придерживалась похожего мнения. Он поднял на неё взгляд ровно в тот момент, когда она картинно нахмурилась и поджала губу.

— Не хочешь? — она сложила руки на груди, и чёрные пятна под ногтями сами собой притянули завороженно-испуганный взгляд Синга. — Не хочешь, да? После всего того, что сделал и кем стал для всех нас?

— Я не могу! — простая фраза вышла гораздо более громкой и панической, чем Синг планировал. Он тяжело вздохнул, пытаясь собраться с силами. А затем нервно, быстро заговорил. — Я… Я не хочу и не могу! Это всё не для меня! Я не понимаю, что делаю, как решить проблему, почему она не решается теми путями, что приходят в голову мне и другим лекарям! — он захлёбывался словами и чувствовал, как в груди разрастается неприятный, колючий комок. — Я пытаюсь что-либо делать — а не выходит совершенно ничего! Каждый день умирают люди — а я сижу в своей комнате и бесполезно бьюсь над решением загадки, на которую, может быть, нет ответа!