Андрей Вольмарко - После дождя (СИ)

Жаль. А Баэльт понадеялся, что это издевательство над покоем закончилось.

— Потом? — хохотнул детина. — Потом я на пару десятков дней поселился в борделе! — одобрительный хохот заставил и рассказчика улыбнуться, обнажив плохие зубы. Он обвёл слушающих довольным взглядом и встретился глазами с Баэльтом.

И приветственно кивнул ему, всё ещё улыбаясь.

— Он меня раздражает, — угрюмо заключил полуфэйне, перебивая Мурмина.

— Баэльт, сукин ты сын! Ты слушал меня вообще или нет?! — возмутился Мурмин. Баэльт слегка приподнял шляпу и угрюмо взглянул на друга протяжным взглядом. Нидринг взгляд выдержал, равнодушно глядя ему в глаза, слегка приподняв бровь.

— Нет, — ответил Баэльт и снова опустил край шляпы на глаза. Ему не хотелось видеть ничего — ни окружающего его хаоса, ни довольной рожи рассказчика, ни осуждающего взгляда лучшего друга.

— Иногда я и сам не понимаю, почему мы вообще общаемся, — уныло проговорил нидринг, допивая остатки пива из кружки. — Этна, дорогая, плесни ещё мне этой мочи, что твой дядюшка называет пивом! — он перевёл свой взгляд с бёдер полноватой девушки- служанки на друга. — Обычно ты хотя бы немного разговариваешь, Мрачноглаз. Твой язык всё ещё при тебе?

Баэльт устало вздохнул.

— Здесь полно народа, и меня это раздражает, — произнёс он. Его взгляд обратился к шумно хохотавшему и щупавшему грудь служанки крикуну. — А ещё больше раздражает меня только он.

Мурмин окинул оценивающим взглядом заводилу.

— Обычный наёмный ублюдок. Наверняка будет пить тут пару месяцев, пока не спустит свои деньги и не примкнёт к кому- либо ещё. Готов сто фольтов на это ставить, честное слово. Только погляди на его харю.

— Не уверен, — неопределённо проговорил Баэльт, осторожно пробуя вино.

Если бы от отвратительного вкуса можно было умереть, он был бы мёртв трижды.

— И в чём же ты не уверен, мрачная рожа?

— Не уверен что у тебя найдется сто фольтов, — парировал полуфэйне. В ответ он услышал лишь горький смешок.

— А ведь раньше для нас такие деньги были делом одного дня. Всего лишь пара слов в подворотне купеческого квартала, пара угроз, блеск кинжала — и всё, деньги наши. А теперь… Я знаю, почему ты торчишь здесь. Как и я. Потому что у нас нет денег на то, чтобы напиваться где- то ещё.

— Мы завязали с этим, Мурмин, — нахмурился Баэльт и поправив повязку на правом глазу.

— Завязали- завязали, — кивнул нидринг, тоскующее глядя на пламя свечи, что оплавилась посреди стола. — Но деньги…

— Для меня и сейчас такие деньги — дело одного дня, — пожал плечами бывший юстициар.

— Оно и видно.

К столу снова подошла служанка, недовольно глядя на Баэльта. Она тяжело поставила тяжёлый глиняный кувшин с вином и кружку с пивом на стол, расплескав едва ли не половину содержимого.

«Примерно пятнадцать фольтов», — отстранённо приметил цену расплёсканному Баэльт.

А потом поднял на неё взгляд единственного глаза и проскрипел недовольным голосом:

— Каким бы плохим вино не было, проливать хотя бы каплю — глупость.

Глаза девушки широко распахнулись. Тупые, но красивые глаза.

— Я принесу ещё, сир юстициар! — дрожащим голосом заверила она, разворачиваясь и спешно проталкиваясь через толпу. По пути она вихляла задом так, что Мурмин долго не мог оторвать взгляда.

И взгляд этот выражал равные доли презрения и похоти.

Взгляд Баэльта на друга выражал лишь презрение.

— Ты такая щедрая, мать твою дери, — бросил нидринг вслед служанке. — Тебя бесит тот хмырь, Баэльт, а меня бесит этот ходячий окорок. С одной стороны, я люблю её толстую задницу, а с другой — терпеть не могу, когда она так ею виляет. Она же служанка, а не шлюха, дерите демоны её в задницу! — пробурчал нидринг, отпивая из кружки пива.

Баэльт молча последовал его примеру.

— Я сегодня весь вечер буду разговаривать сам с собой? — недовольно поинтересовался нидринг.

Баэльт потёр виски — от гула его голова начинала болеть.

— У меня большие проблемы с деньгами, а с недавнего времени — ещё и с работой. Новое дело. Странное.

— В подробности ты, как всегда, вдаваться не будешь? — безразлично спросил нидринг, снова делая глоток из кружки. Баэльт тоже отпил немного вина. Во имя всех богов, какой ненавистник всего живого делал это вино?

— В этот раз меня просили не распускать язык. Но если понадобится твоя помощь — я скажу.

— А то, — недовольно покачал головой нидринг. — Не помню ни случая, когда бы ты умолчал о своём бедственном положении. У тебя- то хоть работа есть. А я? Бедный старина Мурмин никому не нужен! В цехи меня не берут — мол, недостаточно умел в кузнечестве. Охранником меня видеть не хотят — не доверяют. Демоны раздерите меня, да меня даже вышибалой не взяли, Баэльт, — грустно вздохнул он. — А из- за тебя к завтрашнему утру я останусь без последних денег. И, раз уж речь зашла о деньгах и работе, позволь всё же полюбопытствовать — какого хрена ты сидишь тут, раз у тебя есть дело?