Владимир Андриенко - Знак вурдалака

— Дак я и есть разбойник и душегуб, — невесело пошутил Кольцо. — Не одну душеньку ко ангелам спровадил.

— Стало не привыкать!

— Ты дело говори.

— Сей человек не большой.

— Имя? — спросил Кольцо.

— Коллежский асессор Тарле Иван.

— Нам все одно. Хош генерал. Где упокоить его надобно?

— Не в его дому. Сегодня как со службы сей Тарле уйдет, так я вам знак дам. По пути вы его и сделаете. А книгу мне.

— Дак книга будет при нем? — спросил Кольцо.

— При нем.

— Тогда ожидай нас. Все исполним!

Имение Кантемиров. Ночь. Коллежский секретарь Карпов .

Ночью Карпов проснулся. Его кто-то тронул за плечо. Он резко достал из под подушки пистолет, который держал наготове.

— Тихо, Петр Антипович. Шуметь не стоит, ибо я друг ваш.

— Кто вы? — спросил Карпов.

— Аль не признали? Я отец Михаил. Здешний священник.

— Как вы сюда попали. Я двери запер.

— Влез через окно в саду.

Отец Михаил сел в кресло у кровати. Враждебности батюшка не проявлял и оружия у него, по-видимому, не было. Карпов убрал пистоль обратно под подушку.

— Зачем же вы пришли, отец Михаил. И отчего тайно и ночью? Да еще таким странным способом через окно?

— Не хочу, чтобы кто-либо прознал про мой визит к вам, Петр Антипович.

— Но я с вами говорил только вчера.

— Не мог я тогда сказать всего, Петр Антипович. Слишком много было лишних ушей.

— Но с вами были одни, святой отец!

— Говорите тише, Петр Антипович. Здесь и стены уши имеют. Многие нас с вами вчера подслушать могли. А вот ныне мы одни.

— И что вы хотите мне сказать?

— Слишком многое вы прознали про здешние дела, сударь.

— Я? Ничего толком пока я не узнал.

— А про воду жизни?

— Сказки одни.

— Неужто вас сии сказки не насторожили? Знаете, что сам князь Долгорукий, будучи в чине обер-камергера высочайшего двора, сюда за этим приезжал.

— И что с того? — спросил Карпов.

— А то! Вы думаете вас защитит ваш чин? Но сие не так.

— Кто осмелиться поднять руку на чиновника сыскного ведомства! Неужто Тит Ипатыч?

— Нет. Он только управляющий имения. Но есть силы коим даже приказ самой государыни императрицы не помешает.

— Вот как? И кто же сии люди?

— Да вы сами подумайте, кузнец Лукьян родился в году 1666-ом. И помер в 1728-ом. Но только в гробу его нет тела.

— Что? — изумился Карпов.

— А то, что мой предшественник старый отец Архип тогда же могилу раскопал и хотел Лукьяну осиновый кол вбить в грудь. Но оказалось, что Лукьяна в гробу нет.

— Но говорили, что кол в грудь тому Лукьяну вбили, и тело его опосля сожгли.

— Сие враки, Петр Антипович. Не уничтожили тело Лукьяна-кузнеца.

— И что сие значит?

— Дак я не знаю того. Я священник и в сыскном приказе не служу. Но с тем Тишкой, про коего вы вопросы задавали, также случилось. Нечистое сие дело, Петр Антипович.

— Про сие вам доподлинно известно?

— Дак проверить сие можно. Где могила Лукьяна я знаю.

— И что?

— А можем пойти проверить все сами.

— На погост? — изумился Карпов.

— А вас так пугает погост?

— Нет.

— Тогда можем идти, Петр Антипович.

— А смысл есть ли в сем походе?

— Вы боитесь?

— Нет. Но хочу…

— Собирайтесь быстро. Времени мало, Пётр Антипович.

И Карпов стал одеваться. Он сам не смог бы сейчас объяснить, зачем ему было нужно идти на деревенский погост.

Священник вывел его из дома так, что никто этого из слуг не заметил.

— Вы хорошо знаете этот дом, отец Михаил.

— Знаю, — согласился священник. — Даже лучше, чем его хозяева.

— Вы здесь частый гость?

— При нынешних господах нет. Но ранее был частым гостем.

— Ранее? Это когда же?

— В те поры, когда здесь была Власта.

— Вы знаете про Власту?

— Про Власту здесь многие знают, Петр Антипович. И вы бы знали, если бы увидели её хоть раз.

Священник провел Карпова тайной калиткой, через сад.

Они отошли от имения. Мрак сгущался, небо затянуло тучами, которые скрыли желтый диск луны. Вдали слышался волчий вой, словно вся нечисть собиралась на шабаш именно в эту ночь. Карпову стало страшно.

— Вон там, — указал рукой отец Михаил. — За рощей находится старый погост.

— Так близко?

— Да. Там хоронили давно, ныне имеется новый погост. Но тот дальше за черным лесом. Лукьяна похоронили на старом. И после него там никого не хоронили.

— А что так? — спросил Карпов.

— Место стало проклятым. Говорят, Кантакузены постарались.

— И вы в это верите, отец Михаил?

— Разве есть разница, во что верю я? Я могу верить, а могу и не верить. Но это не меняет сути. Место проклято. И в старой часовне вы сами в этом убедитесь, Петр Антипович.