Петр Ингвин - Зимопись. Книга вторая. Как я был волком [СИ]

Ученицы старались идти быстро, но постоянно спотыкались. Долго связанные организмы стонали от нагрузки. Через перевал им не перебраться, разобьются. Нужны хоть какие-то навыки или, в крайнем случае, надежное плечо рядом. Подставить плечо каждой я был не в состоянии. Тома больше переживала за Юлиана. Дядя Люсик едва передвигал ноги, устав за долгий день. Я догнал папринция.

— Нас видят? — спросил он.

— Должны.

— Дальше — скалы. Опять в тот лаз, где пересидели впервые? В запасной ход человолков?

— Нет.

— Это хорошо. А куда?

— В центральный.

Даже Юлиан за спиной проворчал что-то невнятное.

Тома всполошилась:

— Головой двинулся? В самое логово?

— Глядите вверх. Есть движение?

Все посмотрели.

— Вроде бы нет. Или есть. Там уже облако, не видно.

— Если вожак не глуп, то он увел стаю. Мы зайдем через главный вход и тоже выйдем через второй. Или отсидимся в нем, как утром. С одной стороны — высокая горловина, с другой — обрыв с непроходимым в темноте карнизом. Если кто полезет с факелом, можно отстреливать без риска для здоровья. Стоя спиной к скале, они даже гнук не натянут. Юлиан, сможешь провести нас там?

— В таком состоянии?

— Да или нет.

— Да, но с трудом.

Больше ни слова не вылетело из моего рта. Не было сил на объяснения. Я сам едва двигался с ношей больше своего веса.

В пещере, куда шли, имелась вода, меня же заботила проблема питания. Желудки всем подсказывали эту проблему. Особенно ученицам, которых в плену кормили от раза к разу и чем придется, под девизом «лишь бы не подохли». Встретившись с Варварой, я думал, что она выглядит плохо, но, увидев остальных, стало понятно, что Варвара выглядит хорошо.

— Туман! — радостно проговорила Тома.

Опустив Юлиана на камни, я вытер лоб. Наползала стена замечательного пушистого тумана.

— Облако, — поправил я.

Ученицы остановились, глядя на невиданное зрелище. Для них горы были чем-то вроде горизонта или края света, где-то существующего, но недостижимого. И вот они тут. Внутри облаков. Все растворилось в дымке.

— Держитесь ближе друг к другу, — скомандовала им Тома. — Не отставайте. Если что — кричите. Отсюда внизу не услышат.

— А человолки? — напомнил дядя Люсик.

— Он говорит, — Тома перевела стрелки на меня, — что они ушли.

— А если…

Я сам задавался этим вопросом. Дядя Люсик склонился ко мне, но заговорил на совершенно иную тему.

— Чапа, ученицы не поймут, почему командуешь ты.

— Можете взять командование на себя.

— Я не о том. — Дядя Люсик поскреб заросшую шею с перемежающимися клоками темноватых и седых волос. — Вспомни, в каком мы сейчас мире.

За время, проведенное в стае, это подзабылось. На первое место вылезли и отлично себя там чувствовали личные качества человека. Наивный. Где такое видано? Если не считать первобытного общества пещерных людей.

— Тома, — позвал я. — Принимай командование.

Она удивилась:

— Почему?

Тоже привыкла к логичному. С возвращением в женский мир, детка.

— Потому что ты женщина, — объяснил я.

Дядя Люсик кивнул.

— И официально представь всем своих спутников, это необходимо, — напомнил он.

— Но я не умею командовать…

— Я тоже, — сказал я.

— Учись, — заметил дядя Люсик.

— У него же получается! — указала на меня Тома.

— И у тебя получится, — уверил дядя Люсик. — А Чапа всегда рядом, поможет.

— Помогу, — не спорил я.

Поднявшись, Тома оглядела в изнеможении опустившихся на землю учениц. Многие перешушукивались, звездой была Кристина, знавшая больше и с восторгом рассказывавшая о невероятных приключениях.

— Хочу познакомить с вашими спасителями, — громко объявила Тома. — Раненого зовут Юлиан. А этого, высокого и вредного, похожего на нашу Чапу…

— Чапу съели человолки, — гордо втиснула всезнающая Кристина.

— …тоже прозвали Чапой. — Тома посомневалась, но, выдохнув, столь же громко добавила во всеуслышание: — Они мои невесторы.

Дядя Люсик тихонько похвалил:

— Умница, версии менять нельзя.

— Ой, Тома, поздравляю, я так рада… — приникла к ней Варвара.

Лишь бы поменьше обращала внимания на меня. Ведь проколюсь на какой-нибудь мелочи.

Клара, немало общавшаяся со мной в школе, долго и придирчиво приглядывалась. Но после объяснения потеряла всякий интерес. Чужой невестор. Вопрос закрыт.

С тех пор, как я взвалил на плечи раненого, мой гнук с колчаном перекочевали на плечо Кристины — царевна Есенина с удовольствием взяла на себя роль оруженосца. Папринций тоже сдал не пришедшееся ко двору оружие ученицам и обзавелся мечом. Теперь оружия было достаточно. Перед уходом мы собрали все, что нашли, и еще тащили мешки с разбойничьей добычей.