Татьяна Зингер - Правила эксплуатации ведьмы (СИ)

покорившись непонятному порыву, откинулась назад, вжавшись затылком в грудь спасителя, и искоса поглядывала на его подбородок.

— Не прогадал, поставив на приключения, ведьма, — подмигнул Радислав.

Повинуясь плавному жесту его кистей, Тучка убыстрился. Ворон со свойственной ему

элегантностью двигался подле нас. Впереди показалась извилистая полоса тракта, а

«спокойный торговый городок», Выгодск, оставался позади, отдаляясь с каждым новым

ударом сердца.

— Нам на запад, — почти неслышно шепнула я.

— Как скажешь, — ответил мужчина.

— Славка, я так испугался. — Донесся пристыженный голос Лиса.

Я угукнула. Одеяло из усталости накрыло тело, и я погрузилась в приятные потемки

глубокой закатной дремы, прижимаясь щекой к теплой коже охотничьей куртки.

Ч2. Пункт седьмой. Не вздумайте спать, коли ведьма близко; она учует вас по дыханию.

Сны с детства строили мне козни. Давным-давно ведьма-учительница говорила, что каждый

чародей видит сновидения, в которых таится особый смысл. Она умудрялась выковыривать

таковой из своих, а я ночами усердно погружалась в бессвязный бред. Сейчас, например, убегала от Радислава, который пытался огреть меня по затылку табуретом. Проснуться

пришлось от похлопывания, и я со злостью — потому как табурет настиг темечко —

уставилась на охотника из-под опущенных ресниц.

За горами разгоралась заря. Она, как крохотная искорка пламени, попавшая на ветки, неторопливо росла, постепенно покрывая всё небесное пространство. Тучка весело скакал к

светлеющему полотну рассвета.

— Доброе утро, — без улыбки сказал охотник.

— Я с тобой не общаюсь, — категорично заявила я.

Радислав подавился на зевке.

— С какой радости? Я её, значит, спасай, вези на себе, уберегай от падений…

По-моему, он передразнивал мою речь.

— Ты меня ударил.

— Да я легонько похлопал по спине.

— Нет, табуреткой, — с обидой объяснилась я.

— Как?! — Голос мужчины стал совсем недоуменным.

— Я не знаю. Но больно!

— Тебе это снилось? — с надеждой переспросил Радислав.

— Разумеется. — Я изогнула бровь. — А ты о чем подумал?

Охотник облегченно выдохнул. И судя по раскатистому хохоту слева от меня, Лис

окончательно оправился от недавней попойки.

— Здравствуй, пьянчуга.

— Ха-ха-ха, — пробубнил тот. — Встала и, не продрав глаз, лезешь оскорбляться. Мы

вообще тебя разбудили для того, чтобы сказать, что пора остановиться на привал.

— А что мешало сделать это раньше?

— Куча озлобленных торговцев, гнавшихся за нами от самого Выгодска, — со смешком влез

Радислав.

— Да, Славка, прости, но вряд ли ты стала почетным гостем города.

— Нет, почему, — продолжал зубоскалить охотник. — Она — персона номер раз для

каждого. Ух, сколько златцев они сдерут за перевернутую вверх тормашками площадь!

Радислав спрыгнул с остановившегося Тучки. От неожиданной потери опоры я не удержала

равновесия, но спешно вцепилась в седло и слезла пусть и кривобоко, но без сторонней

поддержки.

Тракт в ранний час пустовал. По обоим его краям возвышались древесные полосы лесов, а

вместо живых существ, хотя бы назойливой мошкары, — тишина и отчужденность. В знак

протеста где-то каркнула ворона. Я поежилась, но храбро поспешила за ведущими лошадей

вглубь чащи спутниками.

— Зачем так далеко уходить от дороги?

Нас окружили угрюмые силуэты сосен и пушистых елей, нижние ветви которых подметали

ковер из мха.

— Не люблю быть на виду, — объяснил Радислав. — К тому же тут есть речушка. Она

делает изгиб и протекает совсем рядом с нами.

Обрадовавшись возможности искупаться, я ускорилась и остановилась только тогда, когда

Радислав оповестил, что подыскал отличный пятачок для стоянки. Наше понимание идеала

различалось, ибо неровный, полный ямок, клочок земли, поросший бессмертником, не

вселял особого восторга. Я почти возмутилась, но вспомнила о реке.

Радислав указал на север, и я понеслась туда, подгоняемая вонью собственной куртки и на

ходу перерывая содержимое сумки в поисках чистой одежды. Раненная нога ощутимо

саднила и чесалась, и я сдерживалась от того, чтобы разодрать засохшую корку.

Близость к воде почувствовалась скоро. Воздух смягчился и посвежел. Зажужжали

противные комары, окружившие меня, и, не мешкая, покусавшие за лоб и под брови. После

поредели деревья, уступив место рваному, словно небрежно вырванному клоку бумаги, берегу. С противоположного края речушка напрочь заболотилась и поросла зеленой тиной с