Татьяна Зингер - Правила эксплуатации ведьмы (СИ)

конюх. Оставалось лишь догадываться, как долго он просидел там, содрогаясь от

беззвучного хохота.

— Каким образом?

— Садитесь. — Он услужливо помог взгромоздиться на Тучку, маленько подумал и звонко

шлепнул коня по крупу.

Удар получился великолепный. Подобной наглости изнеженный жеребец не ожидал. Он

заржал от обиды и понесся, не разбирая перед собой пути. Я не могла остановить животное

— оно обезумело в припадке ужаса и ярости. Единственное, до чего я додумалась, — обняла

мускулистую шею и прижалась грудью к спине коня. Иначе бы свалилась в первый же куст.

Лис сразу протрезвел и сжал мою талию куда основательнее прежнего. Во всех прелестях

скоростной верховой езды нашлось одно весомое «но»: я Тучкой так и не руководила. Он

бежал сам, перемахивая через ограды, овражки, канавы и ошалевших собак.

Вместо выезда из Выгодска слабо различались центральные площади да знакомая вереница

домов, за которыми находилось злополучное болото. Направления «лучше» Тучка выбрать

попросту не мог.

Люди разбегались с воплями, потерявший последние крохи рассудка Тучка сносил всё: будь

то торговые палатки или массивные бочонки, полные кваса. Кто-то особо неразумный

попытался остановить коня на скаку, но ничего хорошего у него не вышло. На

простодушные крики: «Эй, дурная, придержи лошадь» я отвечала нечленораздельным ором.

Я почти уверовала в богов и попыталась вспомнить молитвы о пощаде. Но в одну линию с

Тучкой выстроился темный силуэт с наездником на нем. Им, к моему счастью, оказался не

предвестник смерти — того всегда изображали в виде черной кобылы с огненно-рыжими

зрачками и наездником-мертвецом, — а Ворон и Радислав. Охотник уверенно лавировал

между людским потоком; он вплотную приблизился к Тучке и закричал:

— Прыгайте!

Лис моментально исполнил требование. Он не то, чтобы перебрался с нашего седла на

Ворона, скорее — перекатился и был подхвачен Радиславом. Я не сумела выдать и похожего, потому как от страха словно приросла к Тучке.

— Ведьма! — рычал охотник, силясь сохранить расстояние между лошадьми и не врезаться

в густо натыканные березки.

— Нет, — слабо пискнула я, вжимаясь в гриву.

Тучка сменил маршрут; теперь он направился к необходимым нам воротам из города. Да

пользы от маневра было мало — ломать позвоночник одинаково неприятно везде.

Рассерженные крики смешались с шумом ветра в ушах и тяжелым дыханием коня. Сердце

невыносимо билось в горле.

Радислав не сдавался. Он четырежды требовательно протягивал мне руку, но я отрицательно

мычала. Тогда охотник обернулся к Лису и вручил тому поводья.

— Не отрывайся от Ладиславы! — приказал мужчина.

Если варрен и хотел возразить, то слов у него не нашлось. Я не видела друга, но примерно

представляла всю смесь чувств, испытываемую им в тот момент. Он, наверное, поседел.

Правильно, если умирать, то скопом. Так веселее.

Охотник невозмутимо вымерял расстояние. И пока он боролся за мою жизнь, я тихонько

скулила, понимая, что начинаю сваливаться. Вспотевшие пальцы скользили по взмыленному

загривку Тучки. До стыдливого падения оставались считанные мгновения, а молитвы, побери их бесы, так и не вспоминались.

Мужчина сменил ругань громким отсчетом цифр; на «пяти» он с виртуозной грацией

поднялся с седла, встав на стременах и удерживая равновесие с помощью рук, после

перемахнул через Ворона и непонятным образом очутился прямо за мной.

Новый наездник не понравился бунтующему жеребцу. Он попробовал подняться на дыбы, но

Радислав, словчившись, схватил болтающийся ремень и потянул поводья на себя. Тучка, к

всеобщему удивлению, замедлился, а вскоре и вовсе перешел на легкую трусцу. Ворон

послушно шел рядом, не теряя прежней величественности. Казалось, это он управляет

Лисом, потому как друг, чуть заикаясь, бормотал: «Умничка, лошадка, так и иди».

Я оторвалась от шеи и не сдержала глухого аханья. Зрение затуманили слезы. Вроде и

взрослая женщина, и чародейка, и вляпывалась в беды похуже, но пробежка по Выгодску

верхом на обезумевшем коне уничтожила любое смирение. Сказалась недавняя стычка с

ведьмой. Я обессилела. Выдохлась. И зарыдала.

Радислав недоуменно уточнил:

— Ты в порядке?

— А сам как думаешь? — всхлипнула я.

Ответа не последовало. Охотник предпочел брать не успокаивающими речами, а

поступками; его тяжелая рука грубо обхватила мою талию и прижала к хозяину. Я,