Татьяна Зингер: Правила эксплуатации ведьмы (СИ)

— Вопрос, полагаю, исчерпан? Незачем предлагать свадьбу той, чье сердце принадлежит

другому?

Всемил ответить не успел. По всему помещению разнеслись восклицания. Вначале редкие

хлопки в ладоши, после — оглушительный шквал. Словно заезжим артистам, почтенные

гостьи — мужчины или смолчали, или едва заметно нахмурились, поразившись тупости

охотника (ибо разумный замуж не позовет), — хлопали Радиславу и выкрикивали: «Ох, прекрасная пара! Какое счастье! А мы и не слышали о церемонии».

Поверили.

— Надеюсь, целоваться нас не заставят… — в сомнениях проблеяла я, утыкаясь носом в

рубашку охотника.

— А хоть бы и так. Или тебе страшно?

— Эй, я ничего не боюсь! Я за месяц раз пять чуть не умерла. Какой тут страх?!

— Тогда поехали отсюда? — Радислав на пятках развернулся ко мне и зажал мои ладони в

своих

— Сейчас?

— Да. Долг перед обществом выполнен, пора б отдохнуть.

Я стыдливо осмотрелась. Дамы с веерами, мужчины с бокалами. Шум, музыка, утомившиеся

слуги. Довольный правитель, оскорбленный до глубины души Всемил. Последний

обязательно найдет свое счастье — женщины любят брошенных бедолаг. Не по мне

обстановка, я её откровенно страшусь. Ляпну что не так, упаду не там. И навсегда останусь в

памяти, как неуклюжая сумасшедшая. Вот леса, болота, нежить — то, чего требует сердце.

— Поехали, — заликовала я. — Сначала развяжи корсет.

— Ты решила напоследок показать себя во всей нагой красе? — не понял Радислав.

Я подмигнула ему и высоко задрала полы платья. Под пышной юбкой оказались походные

штаны.

— А сверху — рубашка. — Не зря ж выбирала платье на размер больше. — Я втайне

надеялась на подобный исход.

Точнее — собиралась сбежать, но никак не подыскала подходящего момента.

— Кажется, я люблю тебя, — расхохотался охотник, рывком растянув ленточку на спине.

— Кажется, я тебя тоже, — смутившись, подтвердила я и повернулась к правителю. —

Передайте Лису мои извинения. И то, что он — жалкий лгунишка. И простите меня, если где

напортачила. И за случившееся — особенно.

Амарэ’ль расхохотался. Я впервые слышала смех правителя. Громовой, раскатистый, несдержанный. Настоящий.

— Давно меня так не веселили, — утирал Амарэ’ль слезы. — Вы…

А я, не расслышав его последних фраз, догоняла Радислава, спешащего к конюшням.

Лошадь, уверена, нам выдадут без проблем. И надеюсь, не такую, как Хромоножка.

Впрочем, коли так — пойдем пешком.

— Погоди! — уже на улице, задыхаясь от бега, крикнула я. — Книга в комнате! Надо

вернуться.

— Зачем?

— Забрать. Я без нее полная неудачница… Простейших чар не сплету.

— Глупости. Ты просто не стараешься.

И он потянул меня прочь от созерцающего теплый вечер глазами-окнами дворца.

Наверное, Радислав прав. Возможно, люди просто не стараются. От того и случаются всякие

истории, о которых и вспоминать стыдно, и забыть жалко.

Конец.