Татьяна Зингер: Правила эксплуатации ведьмы (СИ)

— Он изумительный.

Нет, он ужасный, громкий, суетливый. Я объелась так, что чуть-чуть, и треснет шов на боку

огромного платья; выпила горькой шипучей гадости, от которой час ходила в полудреме. Но

лучше молчать. А то виселицы с городских площадей не убираются даже по праздникам.

— Ладислава, недавно вернулись посланные мною к Черным топям слуги. — Правитель

замялся. — Не знаю, радостное ли известие для вас, но вашу учительницу нашли мертвой.

Уголок губ дернулся в подобии улыбки. Об этом я и думала. Что-то произошло в храме. И я

повалилась не от удара бутылкой — тот был слаб, я лишь выплеснула на волосы

содержимое, — а из-за… волшбы, что ли? Притом могущественной, невероятной. Я

погрузила нас в ту безразличную тьму и в ней противостояла древней ведьме, не отдала

сознание, осталась в уме. И, наверное, учительница попросту не выдержала всплеска

способностей. Она, находясь на грани между телами и вынужденная пребывать в полнейшем

сосредоточении, не смогла побороть мои ожившие воспоминания. И отвращение, которое

копилось несколько долгих, мучительных лет. В самом деле, пора бы и ей умереть.

— Мне жалко, честно. Но… я рада.

— Понимаю. — Правитель кивнул. — Знаете, я пришел к вам с корыстным умыслом. Вы не

читали наших пророчеств?

— Читала, конечно, — не моргнув глазом, соврала я.

— Я знаю, что не читали. — Правитель позволил себе слабую ухмылку. — Не имеет

значения, о чем твердится в тех, но существует важный пункт. Где сказано, что

действующий правитель обязан уступить трон тому, кто вернул пламя в чашу. Ибо если

правитель не сумел помочь государству, то он бесполезен и слаб.

Трон? Мне?! Куда я его дену? Утащу с собой на лошади?

Ой, нет… Трон. К трону обычно — имеется же глупый обычай — прилагается и…

государство. Мамочки.

— Нетушки! — я неловко замахала целой рукой. — И не начинайте. Правьте на здоровье и

восстанавливайте храм, как обещали. Какая из меня правительница? Я приведу Галаэйю в

такую разруху, что никакая виверна не поможет.

— Вы уверены? Ладислава, поймите, я не имею права отказать вам.

— Уверена.

Кажется, Амарэ’ль выдохнул с облегчением. Предложение о правлении относилось к тем, которые и говорить не стоило бы, но приходится ради приличия и успокоения совести. Да и

ради порядка тоже. Теперь объявит, дескать, дурная чародейка отказалась собственнолично.

— Нет, мне точно не до трона, — на всякий случай повторила я. — Но прошу вас, правитель, позаботьтесь о Лисе. Он хоть и юный, но мозгов побольше, чем у меня раза в три.

Друг стоял невдалеке и о чем-то щебетал с молодой варреншей. Та кокетливо поправляла

светлые волосы и хихикала так жеманно, что Лис аж таял от внимания высокой особы.

— Не бойтесь, Ладислава, — правитель тоже перевел взгляд на Лиса. — Галаэйя никогда не

забудет подвига Лисана-дэро-кодльонора. Ему гарантированы почести, о каких многие из

наших аристократов и не мечтают. Если он примет всё это. Ну а по поводу юности я бы

поспорил, но не стану.

— Все относительно? — мудро уточнила я.

— И это тоже. Но мне приятна ваша материнская забота о том, кто старше вас в два раза.

— Что?! — протянула я. — Сколько ж ему нынче исполнится?

— Если память не изменяет мне, в следующем месяце минет сорок два. На наши годы это, конечно, не возраст, но для рядового человека…

— Постойте. — Я зажмурилась и медленно переварила сказанное. — Ответьте тогда вот ещё

на что. Что вам сделал Лис? Вы ведь знаете его?

— Знаю, — подтвердил правитель. — Он из богатой семьи. Если углубиться в семейное

древо, то, в некоторой степени, мой сводный брат. Мы дружили, если общение двух богатых

мальчишек называется дружбой. С младых ногтей общались, дрались до кровавых ран, вместе обучались. Ему сулили военную службу, богатое будущее. Но однажды разгорелось

восстание, и он сбежал, чтобы подавить его малой кровью. Желал уладить всё миром. Увы.

Его шрамы — они остались с тех самых пор. Родители и так боготворили единственного

сына, а после случившегося — сдували пылинки, следили за каждым его шагом. Я лично

нашел ему прекраснейшую из женщин в жены. Но Лисан-дэро-кодльонор изменился после

того дня. Он не выносил боли, смертей, голода; грезил легендами, мечтал вернуть

спокойствие в наш мир. И предпочел уйти, бросить невесту и предать всех нас своим

безразличием. Он выбрал «приключения» и отправился к ним едва ли не голым, забрав с