Татьяна Зингер - Правила эксплуатации ведьмы (СИ)

под ребра.

Сумерки покрывали горизонт. Ожидание опротивело, но, когда я вознамерилась отправиться

за Тучкой, вернулся запыхавшийся Радислав. Охотник переоделся во вполне приличный

походный костюм, состоящий из легких тряпичных брюк с несколькими широкими

карманами и льняной блузы с зашнурованной горловиной. За плечами Радислава виднелся

эфес меча. Судя по размерам простецкой крестовидной рукояти, оружие было громоздким и

неудобным, но мужчина не выглядел утомленным от добровольной ноши.

— Фух! — Он подошел ко мне и картинно смахнул пот со лба.

— Устал, бедненький? — сочувственно поддержала я нить разговора.

— За каждый медяк торговался в трех лавках, зато оружие отхватил — гордость!

Радислав плавным движением вынул меч из ножен. Длиннющий клинок пролетел рядом с

моим носом, прорезал воздух в пальце от травы и, описав замысловатый круг, вернулся в обе

ладони хозяина. Охотник, оскалившись, провел по сверкающему острию подушечкой

пальца. Я опасливо прикоснулась к лезвию и попросила подержать оружие. Любопытство

когда-нибудь добьет меня, потому как я чуть не рухнула на подкошенных коленках от веса, напоминающего мой собственный.

— Как ты носишь эту махину?

Кряхтя, я передала меч обратно, и Радислав закрепил его за спиной.

— Не всем дана бесовская сила, ведьма, — с укором сказал он. — Иногда приходится

надеяться только на себя.

— На себя — вещь полезная, но я не смогу и поднять его…

— Главное — могу я. Остальное не должно тебя волновать.

Я не нашлась, что ответить и бесхитростно вручила обескураженному охотнику подаренную

дружинником монету. В благодарность. Побольше бы подобных мужиков попадалось на

моем пути. Чтобы резанул фразой, и всё — не беспокойся, девочка. А то некоторым нельзя

поручить даже напиться, уж молчу про нечто ответственное.

— Отправляемся? — Радислав разом поднял все сумки и начал примеряться к тому, чтобы

заодно прихватить Лиса.

— Нам бы помыться.

Я расчесывалась до кровавых царапин.

— Ну, если найдешь свободный дом или хотя бы пустующую общественную баню —

помоемся.

— У тебя есть другие предложения?

— Да. — Он мотнул хвостом. — Потерпишь до речки.

Обидно, но он прав. Чистота — дело полезное, но Тучку нужно забрать до полуночи, иначе

конюх не пустит поздних гостей внутрь конюшен. Я спросила, имеется ли у Радислава

лошадь, и получила кивок. Удивительно, но проблемы испарялись, хотя обычно они

накапливались, сваливаясь в одну кучу наподобие той, в которой я недавно искупалась.

Не обошлось без трудностей. Лиса мы расталкивали долго, тот упорно отсылал нас то к

лешему, то к бесам, то к моим родственникам, но вскоре поднялся, робко взглянул на мир

из-под опухших век, потер красноватую полосу на щеке и неровной походкой побрел

следом.

Когда я увидела жеребца, обмерла. Он напоминал охотника: осанистый, вороной,

породистый, на морде — отвращение, в глазах — неутихающая хитрость. Орден оснащал

послушников великолепно обученными лошадьми, которых выводил сам, тайно и под

особой строгостью, дабы никто сторонний не узнал секретов. Стоимость одного такого

красавца зашкаливала за все нормы приличия. Но он того стоил. Конь стоял как по струнке и

ожидал приказа.

— Что будем делать? — Я в сомнениях уставилась на привалившегося к валуну варрена. —

Он ровно сесть-то не сумеет.

— Можно перекинуть его, как мешок, — без тени шутки ответил охотник.

— Не свалится?

— Привяжем.

— Я против мешка! — потряс кулаком Лис.

— Кто тебя спрашивает? — возразила я, усаживаясь верхом на Тучку. — Закидывай его ко

мне.

Радислав издал некое подобие сочувственного вздоха, но водрузил варрена за моей спиной.

Судя по тому, как спешно Лис схватился за мою куртку, он все-таки сидел. Главное, чтоб

держался. Иначе придется ему добираться до ведьмы пешочком. Хороший выйдет урок в

пользу трезвого образа жизни.

Увы, сбылись худшие предположения. Отличающийся непокорством Тучка отказывался

идти, фырчал и мотал гривой. Ворон — конь охотника — умчался вдаль, поднимая копытами

столб светлой пыли. Я умоляла Тучку, просила, гладила и угрожала, но тот оставался

недвижен. Действо напоминало жреческие пляски: густой туманный вечер да девка,

скачущая вокруг непокорной лошади и напевающая той хвалебные речи. Не хватало разве

что гуслей.

— Вам помочь? — высунулся из-за ближайшего булыжника бесцеремонно подглядывающий