Джон Толкин - Две крепости

— Стой! Стой! — отчаянно закричал он. — Бежать бесполезно.

Глаза продолжали надвигаться.

— Галадриэль! — закричал Фродо и, собрав все свое мужество, снова поднял сосуд.

Глаза остановились и на мгновение потускнели, как будто в них появился слабый намек на сомнение. Сердце у Фродо загорелось, и, не думая о том, что делает, глупость это, отчаяние или храбрость, он взял фиал в левую руку, а правой выхватил меч. Жало вспыхнуло в серебряном свете, острое эльфийское лезвие испускало искры, края его горели голубым пламенем. Держа сосуд как можно выше, а меч — прямо перед собой, Фродо, хоббит из Шира, пошел страшным глазам навстречу.

И они дрогнули. Сомнение нарастало в них от приближавшегося света. Один за другим они потускнели и медленно начали отступать. Никогда еще их не поражала такая смертоносная яркость. В своем подземелье они не видели ни солнца, ни луны, ни звезд — и вот звезда сама спустилась в туннель. Она приближалась, и глаза струсили. Один за другим они потемнели, повернули, и огромное туловище, едва различимое во тьме, тяжело двинулось назад по туннелю. Чудовище бежало!

— Хозяин! Хозяин! — воскликнул Сэм. Он шел за Фродо, держа наготове свой меч. — Звезды и слава! Эльфы сочинили бы об этом песню, если бы только узнали! Я хочу жить, чтобы рассказать им об этом и услышать их песню. Но не ходите туда, хозяин! Не ходите к логову! Попытаемся выбраться из этой подлой норы!

Они повернули назад и пошли, а потом побежали. С каждым шагом запах логова становился слабее и сила возвращалась в их тела. Пол туннеля круто поднимался. Но ненависть подземного логова летела за ними — на некоторое время ослепшая, но непобежденная, жаждущая их смерти. Навстречу подул холодный ветер. Отверстие — и вот конец туннеля перед ними. Тяжело дыша, стремясь поскорее добраться до открытого места, они бежали вперед — и, в изумлении попятившись, остановились. Выход был закрыт какой-то преградой, но не из камня: вначале она казалась мягкой и слегка поддающейся, но на самом деле была непроходимой — сквозь нее проникал воздух, но не свет. Они попытались прорваться, но были отброшены назад.

Подняв фиал, Фродо посмотрел вперед и увидел серую пелену, которую не могло пробить даже сияние звездного сосуда. Поперек туннеля была натянута паутина, похожая на обычную, но гораздо более плотная, и каждая паутинка была толщиной с веревку.

Сэм угрюмо рассмеялся.

— Паутина! — фыркнул он. — Всего-навсего? Паутина! Значит, это паук!

В ярости он ударил по ближайшей нити мечом, но не смог перерубить ее. Она немного подалась и сразу же распрямилась, как натянутая тетива, отбросив меч и державшую его руку. Трижды Сэм бил изо всей силы, и наконец одна-единственная прядка из всех бесчисленных прядей щелкнула, лопнула и свилась в воздухе. Один ее конец ударил Сэма по руке, и тот поднес ее ко рту, вскрикнув от боли.

— Тут и за несколько дней не управишься, эдак-то расчищая дорогу, — сказал он. — Что же делать? А глаза, часом, не возвращаются?

— Нет, пока не видно, — ответил Фродо. — Но я по-прежнему чувствую, что они смотрят на меня или думают обо мне — может быть, составляют новый план. Если этот свет ослабеет, они быстро окажутся здесь.

— Попались в самом конце! — горько произнес Сэм. Гнев победил в нем усталость и отчаяние. — Мушки в ловушке. Пусть проклятие Фарамира падет на Голлума, и побыстрее!

— Это нам теперь не поможет, — заметил Фродо. — Посмотрим, на что способно Жало. Все-таки эльфийское лезвие. В темных лощинах Белерианда, где оно было выковано, тоже висели паутины ужаса. А ты будь начеку и гляди назад. Вот, держи звездный сосуд. Да не бойся. Держи его высоко и не зевай!

Фродо подошел к огромной серой сети, размахнулся, нанес свистящий удар по целой пряди нитей — и тут же отступил. Голубое сверкающее лезвие прорезало их: как трава под косой, они дернулись и повисли. Появилось большое отверстие.

Удар за ударом наносил Фродо, пока вся сеть в пределах его досягаемости не была разрублена и концы ее не повисли, раскачиваясь, словно от легкого ветерка. Ловушка была разорвана.

— Идем! — воскликнул Фродо. — Скорее вперед!

Радость освобождения из самой отчаянной ситуации мигом заполнила все его существо. Голова закружилась, как от глотка крепкого вина. Он подпрыгнул и закричал.

Темная земля показалась ему светлой, когда взгляд его вырвался из подземной ночи. Большие столбы дыма поднимались и становились тоньше, заканчивался последний час унылого дня. Красное зарево Мордора превратилось в тяжелый полумрак. Но Фродо казалось, что он видит утро ожившей надежды. Он почти достиг вершины стены. Осталось немного. И ущелье Кирит-Унгол явилось перед ним всего лишь зазубриной в черном хребте, и каменные рога возвышались с обеих его сторон. Еще один короткий рывок — и он пройдет между ними!