Крис Хамфрис - Двойник

Скай молниеносно вскочил на ноги и прыгнул, оттолкнувшись от стены. Громила вовремя заметил его и поспешил освободить руку, отшвырнув Кристин.

Клык Смерти все еще сжимал враг, и Скай-Бьорн первым делом вцепился в древко, крутанулся вокруг своей оси и вырвал топор у Олава. Перекувырнувшись, он приземлился на ноги и мигом восстановил равновесие.

— Ах ты, гаденыш!

Исполин тупо смотрел на внезапно опустевшую ладонь. Затем он поднял глаза на противника, увидел Клык и пошарил глазами по комнате в поисках нового оружия — взгляд упал на секиру Сигурда.

Двигаясь так же быстро, как Скай, верзила пинком отбросил старика, схватил топор и снова развернулся к сопернику.

— Давай, — заорал он. — Иди сюда!

И Скай принял вызов. Пригнувшись и выставив вперед Клык Смерти, он двигался к врагу, рассчитывая, что тот нанесет удар сверху вниз. Олав попался в ловушку: массивное лезвие взлетело и стремительно обрушилось туда, где только что стоял Скай. Вместо мяса и костей оно пробило половицу и застряло. Отчаянно дергая рукоять, Олав подставил левый бок, но Скай не успел перехватить оружие поудобнее, чтобы ранить противника. Вместо этого он ткнул Олава под ребра древком. Гигант с воплем повалился навзничь и ударился о дверь, увлекая за собой секиру, выскочившую наконец из трещины в полу.

С победным кличем Скай подбросил Клык Смерти, поймал его и снова замахнулся. Олав ринулся на него, крича от боли и ярости. Лезвия столкнулись с такой силой, что оба с трудом удержали оружие в руках. На краткое мгновение отпрянув друг от друга, соперники опять схлестнулись в поединке.

Вновь и вновь свистели топоры, но ни один удар не достигал цели. Сражение кипело в самом центре комнаты, посреди круга, испещренного рунами. Краем сознания Скай улавливал монотонный напев, а Бьорн в его теле внимал родной скандинавской речи:

— Один, праотец, меняющий облик, приди, измени меня, дай мне свободу. Кровью за кровь отплати. О, приди…

Сигурд восседал в кресле, словно древний король на троне. Заглушая гром, что неистовствовал все ближе, он нараспев читал заклинание.

— Тор, молний владыка, насылающий бурю, приди, измени меня, дай мне свободу. Кровью за кровь отплати. О, приди…

Вспышка озарила комнату, и вдруг возглас Кристин, эхом повторившей: «Приди!» — на долю секунды вырвал Ская из неистовства битвы, заставил вновь стать самим собой. В этот миг боевая сноровка изменила ему. Бьорн увернулся бы от обуха вражеского топора, но Скай не успел отскочить. Сокрушительный удар пришелся прямо в грудь и отбросил его за пределы круга.

Отчаянно хватая ртом воздух, Скай все же удержался на ногах и не выронил Клык Смерти. Когда Олав ринулся вперед, размахивая секирой, он — точнее, Бьорн — вспомнил особый прием, которому научил его Торкель. Пригнувшись и перехватив топор, Скай направил лезвие влево и ударил снизу вверх, словно метя под щит.

Клык глубоко вонзился в ногу Олава прямо под коленной чашечкой. С жутким воплем гигант рухнул как подкошенный, выпустив из рук секиру. Скай-Бьорн воздел оружие над головой для смертельного удара, ведь он не раз бывал в сражениях и знал: когда враг падает, нужно его добить, затем догнать и прикончить следующего, и так без конца.

Клык Смерти замер в своем зловещем полете. Бьорн остановился, чтобы лучше прицелиться, как делает ястреб перед броском на добычу. Скай почувствовал, что обе его руки обрели собственную волю: левая давила на древко, словно жаждала крови, а правая удерживала топор на весу. И едва он осознал это, рев битвы смолк, уступая место рыданиям Кристин, стонам Олава и выкрикам Сигурда, призывавшего потомка завершить обряд жертвоприношения:

— Убей! Убей! Убей!

Но хищник, что раздирал грудь изнутри, уже исчез; следом сгинули берсерк и ястреб, потом и Бьорн покинул Ская. Клык Смерти снова налился свинцовой тяжестью, выскользнул из ослабевших пальцев и грохнулся на пол.

— Я не могу, — выдавил Скай.

— Слава богу! Слава богу… — зашептала Кристин в дальнем углу.

Сигурд поднялся на ноги.

— Что ж, — тихо сказал он, — раз ты не можешь, придется самому.

На пару секунд воцарилось молчание, затем часы начали отбивать полночь. Комната озарилась новой вспышкой — на этот раз молния ударила так близко, что дрожь земли передалась Скаю. Запахло паленой травой.

Двигаясь проворно, словно юноша, Сигурд схватил топор и занес его над поверженным гигантом. Даже гром не смог заглушить предсмертный вопль Олава.