Айше Лилуай: Я заберу твои слёзы

Келда побледнела еще сильнее, чем прежде.

- Я? – переспросила она одними губами.

По щекам Валькири текли слезы.

- Да, ты. Твое пение, Келда. Когда ты поешь, я слышу шум океана. И никаких проклятий.

- Но… этого не может быть.

- Это так. В тебе живет истинная любовь к океану и фьордам. Не та самая зависимость от наркотика, а свободная, храбрая и чистая любовь, та, которая дарит свет. И которой не нужны хранители памяти и древние загадки, не нужны голоса отцов и матерей, исчезнувших в прошлом, не нужны… Ты ведь любишь океан таким, какой он есть на самом деле, прекрасным, грозным и порой ужасным. Настоящим. И не потому, что он соединяет тебя с потерянным и ушедшим, которые многие безуспешно, но страстно пытаются восстановить… Ты свободна. В твоей песне – океан. Я поняла это, как только в первый раз услышала тебя, и я сказала себе: вот моя последняя надежда. Прошу тебя, помоги мне, Келда! Помоги!

И несчастная девушка поцеловала мокрый подол платья Келды, продолжая горько плакать.

- Как мне помочь тебе, моя бедная Валькири? – с тоской спросила Келда. – Скажи мне, и я сделаю все, что будет в моих силах.

- Я не прошу о многом. Тебе нужно просто спеть для меня. Еще один раз.

Келда удивилась, но вопросов задавать не стала. Она просто запела…

Зеленые ветки раскачивались на ветру и шелестели листвой. Блестящая в розовых лучах заката поверхность воды была спокойной и почти гладкой, и небо ласковым золотом нависало над ней, будто укрывая тончайшим шелковым покрывалом вечера.

Тишина…

- Торстеин! Торстеин! Ты слышишь нас? – два хрустальных женских голоса зазвучали откуда-то издалека, как будто спускались с горных вершин, скрытых за легкой дымкой тумана.

- Почему так? – спрашивал самого себя и свою судьбу Стеин, не отвечая матери и Кэйе. – Почему так? Почему я хочу уйти за ними, но не могу? Не могу… Боюсь…

- Не бойся нас, милый, - прошелестели два голоса. – Не бойся. Идем с нами.

Он зажмурился.

- Оставьте меня. Дайте мне… подумать в тишине. В тишине!

Они послушно умолкли и ушли, но в этом послушании было подкупающее смирение волков, притворившихся ягнятами. Стеин, впрочем, этого не замечал: он с облегчением вздохнул, ощутив себя в одиночестве, и наслаждался тишиной.

Тишиной…

Я видел тебя.

Ты сидел на берегу и плакал, закусив губы. Беззвучно плакал, только плечи твои сотрясались. Плакал – только почти без слез, как плачут мужчины. Так кто же ты все-таки – мужчина или мальчик?

Тебе больно, да?

Это Я нанес тебе удар. В самое сердце. Это ведь Я забрал твою сестру.

Но знаешь что? Мой меч пробил брешь в твоей груди – в этой тесной клетке. Загляни в себя, взгляни на эту дыру, отыщи ее, исследуй… Может быть, она достаточно большая, чтобы через нее мальчик смог выбраться на волю?

Ему уже пора, Стеин. Пора идти дальше, пора повзрослеть. Пора…

Послушай меня, мальчик. Ты же видишь: Я обозначил твой путь к свободе. Почему же ты боишься ее и сидишь в темном закоулке разоренной души, сжавшись от страха в комок? Пора выходить! Иди же! И забери с собой застывшее, будто глыба льда, прошлое. Мертвое прошлое…

Вот он – путь! Перед тобой. Уходи…

Отпусти его, Стеин. Ты слышишь?

Впрочем, тебе решать.

Только времени мало. Очень, очень мало…

- Кто здесь? – Он вздрогнул. – Кто говорит со мной?

Никто не ответил, и Стеин принялся настороженно вслушиваться в тихие звуки, окружавшие его: шорох листвы, птичий щебет, свист ветра…

И еще один, едва уловимый звук – звук океана, чем-то похожий на невнятный шепот…

- Господи, мне уже мерещится… всякое, - пробурчал Стеин себе под нос, расслабляясь и опуская плечи. – Я сошел с ума.

Но нет, ему это не показалось…

Ну, давай же, Стеин. Давай! Ведь это же так просто – выбрать. Просто сказать: все будет ТАК. Именно так – и точка.

Просто сказать… и положить конец своим мучениям. Больше никаких сомнений, никаких переживаний, никакого страха… Ничего этого не будет.

Жить порой так просто, когда ничего уже нельзя изменить…

Нужно просто взять себя в руки. Всего один раз – швырнуть себя в лицо судьбе, махнуть рукой, не думать ни о чем, просто сделать так, как подсказывает сердце.

Просто послушать, наконец, что оно говорит тебе!

Просто сделать выбор. Раз и навсегда.

Я слышал тебя…

Ты говорил, очень тихо, одними губами. Но я все равно слышал…

- Господи, избавь меня от этой муки! Возьми все, что хочешь, все, все! Отдай им – моей матери и сестре. Они ведь там, с тобой… Пусть они будут там счастливы и спокойны, и пусть ничто не заставит их кричать от боли! Пусть они спят спокойно, а я… Я не могу идти следом! Не могу! Господи, хоть сейчас услышь меня… Я понимаю: раз ты призвал их, значит, так надо. Если ты оставил меня на земле, значит, и в этом состоял твой замысел. Но не мучай меня больше! И до тех пор, пока я здесь, позволь мне НЕ СЛЫШАТЬ больше этих голосов. Я хочу уйти за ними, но не могу, и это хуже всякой другой пытки. Прошу тебя, Господи, позволь мне дожить свою жизнь на этой земле спокойно! Я не хочу снова услышать, как они зовут меня, не хочу слышать слезы в их дрожащих голосах, не хочу! Все эти воспоминания… От них я схожу с ума! Они не отпускают меня, они везде, везде… Нет! Уходите все прочь! Кэйа! Прости меня, сестра! Но не говори ничего, не говори. Прошу тебя, молчи! Молчи, всегда молчи…