Айше Лилуай: Возрождённый

Они прошли сквозь Пустоту. И все изменилось.

Откуда были они?

Не знаю… Я родился после этого.

Но В них не было совсем ничего светлого, ведь они прошли по Мосту Тьмы, что осквернен был стопами Врага, и дьявол жадными глотками осушил хрупкие сосуды их душ, а после наполнил смердящим ядом.

Несчастные, презренные рабы, подобные слепым и глупым овцам… Они, должно быть, и не ведали о том, что он шел впереди них – этот темный пастух – и о том, что он украл у них свет – выклевал из глаз, высосал из сердец последние огоньки догорающих очагов.

С каждым шагом по Мосту они оставляли на холодных камнях сострадание, милосердие и веру. Даже память. Даже разум. Все. И на только что пробудившуюся землю этой Вселенной ступили уже не разумные существа…

Звери.

Страшные, кровожадные, ненасытные звери.

Монстры, каких свет еще не видывал.

То ли дело вумианы… Вечно юные и прекрасные, легкие, грациозные, добрые и веселые, они всегда, с самого моего детства, приводили меня в восторг.

Особенно Тайша.

Она, как и все из ее народа, называла варваров со скалы Меррук одним коротким словом.

Люди.

В ту пору Тайша жила в Фистаманде, дивной цветущей стране вумианов на северо-востоке материка. Ее родной город Алькаол располагался на берегу океана, где белая пена, бушуя, разбивалась о серые скалы.

Милая Тайша.

Милый Алькаол.

Уютный, славный городок… Впрочем, его давно уже сравняли с землей.

Уже давно…

Но все же это случилось гораздо позже, а в те времена он цвел пышно, будто розовый цветок орхидеи, и многим тогда еще нравилось любоваться на невозмутимую красоту скалы Меррук…

Многим – да не всем.

И – эх! – зря не смотрели Тайша и брат ее Инзал на те угрюмые склоны в пору пришествия людей.

Ох, как зря…

Была осень. Тайша и ее друзья из Алькаола выбрались в лес, чтобы поохотиться на благородного оленя, по легенде приносящего удачу и счастье. Быстры были фистамандские кони, быстры были и гончие псы, и заливистый их лай сливался с голосом охотничьего рога, и ветер свистел в ушах, будто звал за собою на запад…

Да только в тот вечер не только вумианы выбрались на охоту…

Крикливый болотный кулик надрывался и кичился в зарослях камыша, будто пытаясь заглушить стрекотание кузнечиков. Ветер, спускаясь с холмов, приносил с собой страшные, непонятные звуки, словно там, за сопками, сцепились друг с другом гигантские псы преисподней. В носу стоял одурманивающий запах багульника… и еще один, пробивающийся сквозь него подобно сорняку – отвратительный, человеческий.

Они хорошо стерегли своих жертв.

Крепкие веревки, сплетенные из жесткого звериного волоса, обжигали запястья и ноги. Открыв глаза и тихонько простонав, Тайша попыталась высвободиться – тщетно. Путы было не разорвать, зато все тело, покрытое сетью ран и ушибов, мигом отозвалось острой болью на резкое движение, и девушка, скрипнув зубами от досады, обмякла и склонила голову к мокрой траве.

Они пили ее кровь, сочившуюся из ран, а вместе с кровью уходили и последние силы…

- И пусть… - безвольно прошептала Тайша, снова смыкая веки.

И тут же вспомнился тот дождливый вечер, и густая слякоть на тернистой дороге, и тревожный храп коней, постепенно переходящий в испуганное, даже безумное ржание, и жуткие огоньки на лесных болотах, то и дело мелькающие то тут, то там… Она снова слышала воинственные кличи людей и видела их горящие глаза…

Впрочем, девушка мало чего сумела запомнить: тогда из ее головы все вытеснил панический страх, и лучше, отчетливей всего она помнила только, как во все горло кричала: «Беги, Инзал! Спасайся!»

Она кричала, пока совсем не охрипла, а Инзал так и не послушал. Впервые за пятнадцать лет его жизни.

Не побежал.

И еще Тайша помнила, как резанул ее по ушам торжествующий крик одного из охотников, когда юноша был выбит из седла и после недолгой, но отчаянной борьбы связан по рукам и ногам.

Их тогда было семеро – она с братом и пятеро их верных друзей. Один был убит прямо там, в лесу, в грязи и крови, в пылу жестокой схватки, и какой-то человек, злобно оскалившись, утащил его еще теплое тело в непроглядную глушь. Второго люди до смерти забили камнями уже здесь, в этом мерзком поселении, если только можно было назвать так место, куда пригнали «добычу». Его убили, уволокли куда-то к себе, и пленники боялись поверить своим догадкам о том, что стало с несчастным. Яростного и дерзкого храбреца Йекрина увели этим утром…