Ольга Силаева - Небо на снегу

- Я хочу вернуться в Черешет. - Это прозвучало жалко, и я сжала челюсти. Только бы не заплакать... - К своим друзьям. Вам я не нужна.

- Может быть, и не нужны, - задумчиво протянул он. - Как посмотреть. Собственно, мы за этим и едем.

Он шевельнул рукой, и занавески на окне раздулись.

- Вам успели рассказать вам о тенях? Не успели, я вижу. Мы направляемся в Ущелье Теней, Нелла.

- А если я не хочу?

Жрец поднял бровь. Протянул мне кувшин.

- Нет, этот трагический шепот поистине невозможно слушать... Пейте, вам это пригодится. Кстати, вам удобно, чтобы я называл вас Неллой? Все-таки она - не вы.

- Какая разница, - сипло пробормотала я, подхватывая кувшин. Питье оказалось густым и вкусным, как грибной суп.

- Значит, Нелла, - пожал плечами мой собеседник. - Возможно, вы и есть воплощение богини, вы знаете? Впрочем, конечно, знаете.

Я поперхнулась.

- Гилетир писал, что богиня придет вновь через тысячу лет, когда небо на закате полыхнет алым. - Жрец стукнул кончиками пальцев по книге. - Увы, до нас дошли лишь обрывки его воспоминаний, а прорываться в крепость Разбитой Руки за оригиналом - самоубийство: древнюю цитадель заполонили тени. Поэтому у нас есть лишь одно верное средство, чтобы узнать, кто вы.

- Какое же?

- В Ущелье Теней исстари хоронили верховных жрецов круга. Они знают ответы на многие вопросы.

- Но они же... если их похоронили, они мертвы, верно?

- Верно, да не совсем. В Ущелье Теней уже много лет столько силы, что она хлещет через край. Тени становятся призраками, призраки обретают плоть. Это не бессмертие, но... впрочем, увидите.

Я вздрогнула.

- Вы хотите поговорить с одним из верховных жрецов? - спросила я. Голос дрожал, как загнанный заяц, меня бил озноб: я сидела перед жрецом в одной рубашке, а за стенками фургона лежал снег. - С тем, кто умер много лет назад?

- Вы правильно меня поняли.

- И он узнает, являюсь ли я воплощением богини?

- Если богиня в вас, - прищурился жрец, - он это почувствует.

Я представила гнилые пальцы, ощупывающие грудь, руки, лицо. Молчание в темноте склепа. И приговор. "Не она".

- А если нет? Втихую похороните меня рядышком? Или прирежете на обратном пути, дабы не оскверняла святую землю?

- Это истерика? - поинтересовался он.

Я подавила всхлип.

- Нет.

- Вот и хорошо. Мы едем на восток с мирным караваном. Не стоит лишний раз пугать женщин и детей.

- А призраков из Ущелья Теней женщины и дети не боятся? - уточнила я.

Худощавый жрец усмехнулся.

- Караван пройдет в трех часах пути от ущелья. Там мы расстанемся с торговцами. Фургон дальше не проедет, а лошадей жалко.

- А обратно? - спросила я. - Или для меня никакого "обратно" не будет?

- Не будет, - подтвердил он. - Если возникнет хоть малейшее подозрение, вы поедете с нами. Если же нет, мы отпустим вас на все четыре стороны.

- Я вам не верю.

- Ваше право.

- То есть это не вы обрушили на меня две лавины?

- Поверьте, я был куда осторожнее, чем вы думаете... - Жрец вдруг нахмурился. - На пол, быстро!

Пол под нами качнулся, и я вылетела из кресла, как оладья со сковородки. Нос и щеку приложило о что-то твердое: я приоткрыла глаза и увидела кровь на сухих страницах. Следом фургон тряхнуло, и мы остановились. Раздалось дикое ржание, и тут же за ним - женский крик.

Я приподнялась на локте. Худощавый жрец уже был на ногах. В его руке змеей извивалась связка трав.

- Оставайся здесь, - бросил он.

Хлопнула дверца фургона, и я осталась одна. В узком проеме до боли светло блестел снег.

Я осторожно выбралась наружу. Шесть кибиток выстроились в неправильный многоугольник, и вокруг них метались полуодетые люди. Один из фургонов уже горел. Лошади толпились, как испуганные дети, и двое крепких ребят с будничным видом отводили их в сторону.

Жрец, захвативший меня в плен, лежал на снегу, и из его разбитой головы капала кровь. Двое лысых парней в полушубках лежали неподалеку лицом вниз. Кажется, они были мертвы. Где-то за фургоном громко, навзрыд плакала женщина. На противоположной стороне дороги три торговца стояли на коленях, и молодой бандит деловито связывал им руки.

Похоже, до Ущелья Теней мы не доберемся.

Я тихо-тихо сделала шаг назад - и чуть не пропустила удар в висок. В следующий миг тяжелый башмак припечатал меня в бок, и я повалилась на землю. Рядом кто-то харкнул, чудом не попав в лицо. Краем уха я услышала скрип подошв по снегу, незнакомые злые голоса, и не успела уклониться от следующего удара. А потом еще от одного.

Меня никогда... за эти два дня... не били ногами. Я попыталась отползти и еле успела прикрыть ладонями лоб. Кажется, сломалось запястье. Ныли зубы, кричало все тело, и с каждым ударом я уменьшалась, теряла форму, мысли, цвет... Я хотела закричать, но голоса не было. Было больно и страшно.