Стивен Эриксон - Дом Цепей

Дети кишат на поверхности мира. Но кто их мать? Никто иная, как изгнанная ею сука.

А их отец?

О да, она приходила к нему. Последней ночью. Когда его вытаскивали на утренний свет, он вонял ею. Вонял ею. Истина была в глазах.

Взгляд, который она никогда не простит. Не сможет.

Месть стала зверем, выросшим в цепях. Месть — вот то, чего она вечно желает.

Месть скоро освободится.

И даже Рараку ее не остановит. Дети умрут.

«Дети умрут. Я очищу мир от их отродий, гордо глядящих паразитов, рожденный одной матерью. Разумеется, она не присоединилась к Ритуалу. В ней таился новый мир.

И ныне, наконец, я восстану вновь. Облаченная в плоть одного из ее детей, я убью мир».

Она уже видела открытие пути, тропу, чистую и манящую. Тоннель ждал, окруженный круговоротом призрачных теней.

Будет так приятно снова ходить.

Ощущать теплоту плоти и жар крови.

Вкушать пищу. Воду.

Дышать.

Убивать.

Ничего не видя и не слыша, Ша'ик зашагала вниз по склону. Равнина ждала ее, поле брани. Она заметила малазанских разведчиков на дальнем гребне — один поскакал назад, в лагерь, остальные попросту следили.

Значит, они поняли. Она знала, что так и должно быть.

Смутные, слабые крики позади. Она улыбнулась. «Конечно. Да, эти двое воинов и нашли меня. Глупо, что я в них усомнилась. Знаю, каждый встал бы на мою защиту.

Но нельзя.

Этот бой принадлежит мне. И богине».

— Войдите.

Капитан Кенеб чуть помедлил, собираясь с духом, и вошел в командный шатер.

Она надевала доспехи. Обыденное занятие — слуга помог бы но, разумеется, решать Таворе.

Но, может быть, это не совсем верно. — Адъюнкт.

— Что вам, капитан?

— Я только что из шатра Кулака. Врач и целитель прибыли сразу же, но было поздно. Адъюнкт Тавора, Гамет умер в полночь. Сосуд лопнул в мозгу — целитель считает, что сгусток ждал с той ночи, когда тот упал с коня. Я… простите…

Непримечательное сухое лицо побледнело. Он заметил, что она ухватилась за край стола. — Умер?

— Во сне.

Женщина отвернулась, глядя на разложенные на столике части доспехов. — Благодарю, капитан. Оставьте меня и пусть Т'амбер…

Снаружи раздался шум, в шатер всунулся молодой викан. — Адъюнкт! Ша'ик сошла на равнину! Она бросает вам вызов!

Долгий миг спустя Тавора кивнула. — Отлично. Забудьте последний приказ, капитан. Можете идти оба.

Кенеб жестом пригласил юношу выйти первым.

Снаружи капитан замешкался. Гамет сделал бы… или нет?

— Она будет драться с ней? — спросил викан.

Кенеб поднял голову. — Будет. Возвращайся к Темулу, парень. Так или иначе, но сегодня битва ждет всех нас.

Он поглядел в спину торопливому воину. Потом повернулся к скромному шатру в двадцати шагах слева. У полога не было стражи. Кенеб остановился перед входом. — Госпожа Т'амбер, вы внутри?

Показалась фигура в толстой кожаной одежде — доспехах, понял Кенеб с удивлением — и с пристегнутым к поясу длинным мечом. — Адъюнкт желает начать утренние упражнения?

Кенеб встретил взгляд спокойных янтарных глаз. Он казался бездонным. Капитан одернул себя. — Гамет умер ночью. Я только что известил Адъюнкта.

Взгляд женщины метнулся в сторону командного шатра. — Ясно.

— А в низине между армиями сейчас стоит Ша'ик… и ждет. Мне пришло на ум, госпожа, что Адъюнкт будет признательна за помощь с доспехами.

К его удивлению, Т'амбер отвернулась. — Не сегодня, капитан. Понимаю ваши мотивы… но нет. Не этим утром. Всего хорошего, сэр.

И она исчезла.

Кенеб пораженно замер. «Ладно, ладно. Значит, я совсем не понимаю женщин».

Он вновь поглядел на главный шатер и увидел, что Адъюнкт выходит, затягивая ремешки перчаток. Она была в полном шлеме, но забрало не опустила — слишком многие бойцы обнаруживали, что решетка опасно сужает зрение. Тавора помедлила, подняв взгляд к утреннему небу, и двинулась дальше.

Выдерживая некоторую дистанцию, он пошел следом.

Л'орик пробивался через клубящиеся тени, задевая скелетообразные ветви и спотыкаясь о выступы корней. Такого он не ожидал. Должен быть путь, проход сквозь чернолесье.

Треклятая богиня была здесь. Близко. Должна быть — если бы только найти путь…

Воздух был холоден и сыр, стволы деревьев склонились в разные стороны, словно только что случилось землетрясение. Деревья трещали под напором сильного ветра. Повсюду скользили духи, заблудшие тени; они то приближались к верховному магу, то стремглав отскакивали. Вылезали из чернозема, словно привидения, шипели над головой неловко бредущего путника.