Стивен Эриксон - Дом Цепей

Пехота и конница скапливалась на дне, двигаясь в густом полумраке. Гамет расслышал тихий лязг доспехов, ощутил стук бесчисленных подков. Увидел знамена и штандарты, уныло повисшие, рваные.

— Скачите к ним, Кулак.

Он отдал честь ребенку и вогнал пятки в бока коня.

Черные и тронутые ржавчиной латы, забрала шлемов и резные пластины, короткие метательные копья и ромбовидные щиты, топот множества сапог — он ехал вдоль колонны, оценивая пехотные роты.

Потом его окружило крыло кавалерии. Один всадник подъехал ближе, шлем с крыльями дракона повернулся… — Ты с нами, солдат?

— Не могу, — ответил Гамет. — Я Кулак. Я должен командовать.

— Не этой ночью, — возразил воин. — Сражайся на нашей стороне, ведь ты солдат. Помнишь старые битвы? Когда все, что требовалось — беречь товарища рядом? Такой будет и нынешняя ночь. Оставим командование лордам. Скачи с нами к свободе. И славе.

Поток возбуждения охватил Гамета. Пропала головная боль. Он ощутил, как кровь стала огнем в мышцах. Этого он хочет. Да, хочет именно этого.

Гамет выхватил меч, тот издал резкий на таком холоде звук.

Скрытый шлемом товарищ засмеялся. — С нами, солдат?

— Да, друг.

Они доехали до края усеянного камнями спуска, помедлили, отыскивая место в строю. Затем широкий клин помчался в атаку. Копыта выбивали искры из булыжников.

Собакодавы еще не подняли тревоги.

«Глупцы. Они проспали всё. А может, колдовство приглушило звуки наших приготовлений. Ах да, Нил и Нетер. Они еще там, на дальнем гребне низины».

Ротный знаменосец был в нескольких рядах коней. Гамет щурился, удивляясь невиданному знамени. Было в нем, пусть рваном и грязном, нечто от хундрилов. Значит, клан Горячих Слез — что имеет смысл, ведь его соратники в таких древних доспехах. Архаичных и почти сгнивших, так вернее. «Слишком долго лежали в сундуках, их проела моль и другие паразиты, хотя бронза прочна, пусть в пятнах и царапинах. Думаю, нужно будет потом поговорить с командиром…»

Холодные рассудочные мысли, пока конь гордо грохотал копытами наравне со всеми. Гамет глянул вверх, увидев край низины прямо впереди. Высоко поднял длинный меч, издал оглушительный клич.

Клин перетек через гребень и ринулся в ничего не подозревавшие ряды Собакодавов, все еще сидевших в окопах.

Вопли со всех сторон, но странно приглушенные, почти неслышные. Звуки битвы, но как бы за лигу отсюда, донесшиеся с ветром. Гамет взмахнул мечом, скрестил взор с Собакодавом, увидел ужас в глазах. Он видел открытые рты, но ни звука из них, словно пески поглотили все, впитали звук так же алчно, как кровь и желчь.

Масса перевалила через окопы, почерневшие клинки взлетали и рубили. Вал к востоку захватили виканы. Гамет увидел развевающиеся знамена и ухмыльнулся. Ворона. Глупый Пес. Хорек.

С непроницаемо черного неба скопищами спускались бабочки, чтобы пировать на кровавых останках в траншеях.

От восточных валов донеслись разрывы морантских припасов, заставив мрачно содрогнуться саму землю, и Гамет заметил, что там идет резня. Тусклая панорама, словно он смотрит на стену, на изображение вечной битвы древних полчищ.

Они явились за Собакодавами. За мясниками безоружных малазан, солдат и гражданских, упрямых и беглецов, отчаявшихся и беспомощных. За Собакодавами, погубившими сердца свои изменой.

Бой продолжался, но был он до странного неравным. Казалось, враги лишились способности организовать защиту. Они попросту помирали в окопах или пытались бежать, но делали лишь несколько широких шагов. Пронзенные копьями и дротиками. Стоптанные копытами.

Гамет понимал их ужас, с неким удовольствием созерцал страх на лицах, когда он и его товарищи несли смерть.

Теперь он слышал песню битвы, то сильнее то слабее, как волны на галечном пляже, но постепенно нарастающую — до недалекого пика. «Скоро. Да, нам нужна песня. Мы долго ждали такой песни. Чтобы прославить наши деяния, нашу борьбу. Нашу жизнь и нашу смерть. На нужен был собственный голос, чтобы духи наши могли маршировать, маршировать вечно.

На бой.

На войну.

Хранить эти стены из хрупкого кирпича и песка. Оборонять сухие как кости гавани и мертвые города, сиявшие когда-то отражениями жизни в теплом мелком море.

Даже память нужно защищать.

Даже память».

Он сражался бок о бок с темными товарищами-воинами и постепенно полюбил их, стойких бойцов. Когда наконец воин в драконьем шлеме подъехал и натянул удила, Гамет отсалютовал мечом.