Макс Фрай - Так берегись [litres]

Всё-таки Агата это Агата, – упрямо думал я. – Вспыльчивая, взбалмошная, полная совершенно диких идей, но убивать меня – это слишком. Она же любит меня. Очень странной любовью, согласен, но как может, так и любит; ладно, любит, не любит – не разговор. Она точно знает, что я подарил ей жизнь, это факт. И сама говорила, что от одного моего взгляда понемногу оживают её миры, а это для неё самое главное, важнее ничего нет. А может, Агата просто испытывала Нумминориха? Развлекалась, наслаждаясь своим неотразимым очарованием и полной властью над ним? И планировала в ближайшее время предъявить мне доказательства его вероломства, чтобы я разочаровался в одном из самых близких друзей? Может, она и Шурфа подбивала на убийство, а он не рассказал, потому что забыл этот эпизод? Или не забыл, но решил пощадить мои чувства? Звучит довольно нелепо, но на то и сэр Шурф Лонли-Локли, не человек, а сундук с сюрпризами, никогда не знаешь, кого, когда и по какому месту он внезапно решит пощадить. Ладно, на самом деле, не важно. Просто с Агаты сталось бы собрать компромат на моих лучших друзей, чтобы убедить меня навсегда с ней остаться, раз они такие вероломные гады. Обмануть меня – это запросто. Но не убивать же! Только не убивать.

– Только не убивать, – зачем-то произнёс я вслух.

– Я тебя не обманываю, – вздохнул Нумминорих. – Если не веришь, запусти в меня Смертный Шар и прикажи сказать правду. Вот увидишь, я то же самое повторю.

– Да, конечно, ты не обманываешь, – отмахнулся я. – Зато леди вполне могла тебя обмануть. Подозреваю, ей не убить меня надо, а просто помучить. Смотри, какие у тебя друзья, все как один предатели и подлецы!

– Ну всё-таки я – не «все», – возразил Нумминорих. – Эта леди очень много о тебе знает. И уж точно в курсе, что я далеко не единственный важный для тебя человек…

Он ещё что-то говорил, но я ничего не слышал, оглушённый внезапным озарением, физически ощутимым, как сильный, сбивающий с ног удар.

– Не единственный, – наконец повторил я. – Слушайте, я идиот. Меламори…

– Леди Меламори находится под присмотром арварохских буривухов, – напомнил мне Джуффин. – Если хоть кто-нибудь в Мире имеет сейчас абсолютную гарантию безопасности, то это она.

– Ты точно знаешь, что Меламори в порядке? – спросил я. – Ты когда в последний раз с ней виделся и говорил?

– Ещё до её отъезда, – пожал плечами Джуффин. – Наяву. Леди Меламори мне пока ни разу не снилась, если тебя это интересует. Что понятно. Я бы на её месте тоже приснился своему начальнику не раньше, чем смог бы его чем-нибудь по настоящему удивить. Но…

Дальше я не стал слушать. Глупо терять время на разговоры, когда можно сделать один-единственный шаг и оказаться в лесной чаще, непроходимой и тёмной, полной непонятных мне звуков и незнакомых запахов, таких ярких и сильных, что окажись на моём месте нюхач вроде Нумминориха, наверняка в обморок бы упал.

Я не видел буривухов, которые по идее должны были где-нибудь здесь находиться, потому что, отправляясь сюда Тёмным Путём, я пожелал оказаться рядом с гнездом, где спит Меламори. А где она, там и её могущественные учителя. Но я их пока не видел. И вообще почти ничего, только тёмные верхушки очень высоких деревьев на фоне чуть более светлого неба. Над Арварохом оно, оказывается, серо-свинцовое, по крайней мере, было таким в эту ночь. Однако я явственно ощущал чьё-то присутствие – чужое, враждебное, наверное даже страшное, просто сейчас мне было плевать, страшное оно, или нет.

Это не могут быть буривухи, – думал я, тщетно вглядываясь в темноту. – Они, конечно, суровые, как всем в Арварохе положено. Но всё равно трогательные пушистые птицы, как наши из Большого Архива, хоть и крупней их раз в десять. И в глубине души такие же добряки.

– Извините за непрошенное вторжение на вашу территорию, – сказал я вслух, так ничего толком и не разглядев. – Мне надо убедиться, что леди Меламори жива и здорова. Просто покажите… ладно, если нельзя, можете не показывать, но хотя бы скажите, что с ней всё в порядке. И я сразу уйду.

В ответ на мои слова мир замер, как иногда замирают люди, набирая воздух в лёгкие перед криком. На самом деле, конечно, иначе, просто я не знаю, как описать внезапную тишину, пришедшую на смену лесным шумам и шорохам. А на смену обычной ночной темноте пришла настоящая тьма, такая непроницаемая, что мне показалось, она просачивается под кожу, проникает в кровь, постепенно заполняет меня, и когда заполнит, я сам тоже стану тьмой. Звучит жутко, но мне тогда даже скорее понравилось. Удивительное ощущение – постепенно превращаться во тьму.