Макс Фрай - Так берегись [litres]

– А что, теперь она и другим людям снится? – нахмурился Нумминорих. – Это очень плохо! Если уж я, вполне понимая, что происходит, не смог уберечься, остальным будет ещё трудней…

– Вполне понимая? – хором повторили мы с Джуффином. Я – растерянно, шеф – саркастически. Но Нумминорих и его удивил.

– Конечно! – подтвердил он. – Я же всё-таки учился искусству сновидений в Тубуре. И хищную природу этого наваждения пусть не сразу, но разглядел. Но думал, леди в этом не виновата. Она же не выбирала, каким ей наваждением становиться – хищным, или безвредным. Какой оказалась, такой и живёт. Я был совершенно уверен, что лично мне она зла не хочет, я ей нужен, без меня ей совсем одиноко, а со мной интересней и веселей. Решил пока не просыпаться, оставаться с нею, но вести себя осторожно, не давать воли чувствам, не увлекаться, не терять контроль над собой. Причём не сомневался, что у меня это получается, пока не проснулся без сил… Но знаете что? Всё равно хорошо, что я ввязался в эту авантюру! Потому что окажись на моём месте кто-то другой, вдруг бы он согласился тебя убить?…

На этом месте Нумминорих улыбнулся мне так лучезарно, словно собирался вручить мешок конфет, купленных на вокзале в Авушаройе. Или ещё где-нибудь.

– Я сам понимаю, что это проще сказать, чем сделать, – добавил он. – Но мало ли. Чего только не бывает. Если бы у убийцы выдался какой-то особо удачный день, а у тебя, наоборот, неудачный…

– Что-что? – наконец опомнился я. – Убить меня? Ты серьёзно? Она велела тебе меня убить?

– Не велела, а умоляла. Очень просила помочь ей тебя убить. Но не где попало, а именно в поезде, в других местах как раз лучше не надо. Леди почему-то уверена, что исчезнет, как только ты умрёшь. Зато если убить тебя в поезде, ей достанется вся твоя сила, и тогда леди окончательно станет живой, а её поезд – совсем настоящим. Таким, что люди смогут заходить туда наяву и ездить от станции к станции. Путешествовать между мирами в этой странной колеснице, больше всего похожей на ожерелье из движущихся домов. Представляешь, как здорово? Ну то есть было бы здорово, если бы для этого не пришлось тебя убивать.

– Люди всё-таки очень странные, – вдруг подал голос молча дремавший до сих пор на шкафу Куруш.

– Да не то слово, милый, – подтвердил Джуффин. Похоже, даже он растерялся от такого внезапного поворота.

А я схватился за голову.

– Мама дорогая. Убить меня! По-моему, перебор.

– По-моему, тоже, – согласился сэр Джуффин Халли. – Во-первых, леди ошиблась в расчётах. Готов спорить, что не будет ей никакой пользы от твоей смерти, где тебя ни убивай. А во-вторых, чисто по-человечески тоже как-то нехорошо получается. Подобная неблагодарность до добра не доводит. От неблагодарных магов, мертвы они, или живы, навсегда отворачивается удача, это следует понимать.

– Вот именно, – согласился Нумминорих. – Когда леди в первый раз попросила меня убить сэра Макса, я ушам своим не поверил. И сперва решил, что пора просыпаться, хоть и жалко отказываться от такого великого приключения в самом начале, ещё ничего толком не увидев и не пережив. Но потом сообразил, что если я откажусь, леди может присниться кому-то другому и его уговорить. Поэтому я согласился – просто для вида, чтобы она успокоилась и не искала других убийц…

– То есть ты умеешь врать во сне? – удивился я.

– Ну так я же в Тубуре учился, – напомнил Нумминорих. – Поэтому много чего полезного умею делать во сне. В общем, я притворился, будто ради такого великого дела согласен попробовать. Хотя не очень-то верил, что до этого когда-нибудь дело дойдёт. Так и вышло: леди несколько раз пыталась мне присниться в тот момент, когда ты к ней приходил, но ей не удавалось. Непростая задача – устроить встречу того, кто пришёл к тебе наяву, с тем, кто видит тебя во сне. Другой бы на моём месте сказал, невозможная, но я стараюсь не употреблять это слово без крайней нужды.

– Правильно делаешь, – усмехнулся Джуффин. – Бывали подобные случаи. А что ты о них не слышал – ну так ты много о чём пока не слышал. Как, собственно, и все мы.

Их голоса доносились до меня словно бы издалека, приглушённые, гулкие, так бывает, когда засыпаешь под чужой разговор. Но я не засыпал, конечно, просто постепенно, задним числом, как это часто со мной случается, осознавал смысл сказанного Нумминорихом. Сперва понял его поверхностно, только умом, а теперь информация понемногу доходила до всего остального меня. И это всё остальное не могло вот так сразу смириться с новостью. Просто не было способно её принять.