Дмитрий Селин - Судьба наизнанку

– О! – только что возникшая мысль показалась Алексею настолько безумной, что её можно было попытаться осуществить, – ты у меня молодец. Отличную идею подала!

Чмокнув попытавшуюся увернуться Машу в щёку, он натянул сандалии и вышел из квартиры.

Николай не сразу открыл дверь. Алексей ещё раз надавил на кнопку звонка. Минуты через две за железной дверью в общий тамбур щёлкнул замок, шаркнули шаги и скрипя, железяка повернулась на шарнирах.

– Заходи, – Николай заинтересованно взглянул на пакет в руках Алексея, из которого торчало горлышко двухлитровой бутылки пива и пара рыбьих хвостов, – копчёная?

– Даже горячая, – Алексей зашёл, прикрыл дверь, – ты что такой лохматый?

Волосы на голове радиоторговца торчали в разные стороны, как наэлектризованные.

– Магазин закрыл, приехал, душ принял… Проходи, – он впустил Алексея в квартиру, захлопнул дверь, – потом как за трансивер сел, так до твоего прихода не вставал. Пошли.

Алексей разулся и через захламленную прихожую прошёл в зал двухкомнатной квартиры, по совместительству выполняющего роль радиорубки и лаборатории. Женщины, периодически возникающие в жизни Меркушева, постоянно пытались навести здесь порядок. Им это удавалось, но на краткий срок и за исключением выгороженной справа у балкона ниши, где собственно и размещались все радиолюбительские прибамбасы. Самодельный трансивер из трёх блоков, напоминающий советский музыкальный центр, двадцатидюймовый ЖК-монитор, «башня» системного блока под столом на подставке, ряды полок соответствующей литературы и дисков, перекрывающих до потолка нишу над рабочим столом. На первой полке стоял лазерный принтер и сканер, боковые поверхности слева и справа от стола были заняты многочисленными ящичками с радиодеталями внутри. На стене в специальных зажимах закреплены несколько паяльников и тестеров.

Через стенку от всего этого великолепия была маленькая спальня, напротив входной двери, дальше кухня и санузел. Как помнил Алексей за почти двадцать пять лет их знакомства, единственным, что не поменялось в квартире, была вот эта ниша. Менялась аппаратура, был сделан евроремонт, появился компьютер, но сама организация рабочего места изменений не претерпела.

– Садись, – Николай подкатил к столу такое же кресло, в котором сидел он сам, – сейчас столик принесу, – он вытащил из угла комнаты узкий стеклянный столик, поставил его между креслами.

– А тару? – Алексей открутил крышку «Оболони», – тарелки захвати! – крикнул он ушедшему на кухню Николаю.

– Держи, – Меркушев притащил три тарелки под рыбу, нарезанный хлеб в пакете, вилки, салфетки, нож и пару полотенец. Сбегал ещё раз на кухню за высокими пивными бокалами.

– Ну, будем! – Алексей аккуратно разлил холодное пиво по бокалам. Поднял свой.

– За что пьём? – спросил Николай, отделяя от костей копчёное рыбье мясо.

– За радио! – Алексей пригубил пиво, – за то, что ты сейчас расскажешь!

Они выпили по первой, Николай поставил пустую тару на столик, промокнул губы салфеткой.

– Даже не знаю, с чего начать. Я как в магазине «Рекорд» включил, так сразу понял, что ты не врёшь. Там такое говорилось! И про Францию и про Рейх и про СССР. Да… Да ты наливай, – сказал он Алексею, – такое насухую не расскажешь.

Второй заход они совершили без всяких тостов. Выпили, немного закусили рыбкой.

– Я понимаю, что ты хочешь от меня услышать, – он развернул кресло к рабочему столу. Мышкой открыл папку с файлами, – слушай, я всё записал.

В полной тишине через все шесть подключённых к компьютеру динамиков зазвучал голос диктора Центрального радио, затем Николай запустил на воспроизведения записи «Дойче Вохеншау», новостей Би-Би-Си и на закуску, толкающего какую-то речугу Гитлера.

Алексей медленно пил пиво, практически вживую слушая голос человека, добившегося так многого и так бездарно всё потерявшего. То, что раньше было для него сухими строчками учебников истории, кадрами документальных и художественных фильмов, всё, что когда-то давным-давно свершилось в лучшую для многих и многих сторону, всё это стало живой и грозной реальностью. Он слушал и не мог отделаться от ощущения, что находится на прогулке в зоопарке, в котором вдруг пали все решётки и животные получили полную свободу делать что угодно друг с другом и с посетителями.

– Это не совсем то, – он обнаружил, что до сих пор держит пустой бокал в руках. Аккуратно поставил его на гладкое стекло, – я думал ты через это, – он показал на включённый трансивер, – с кем-то на Западе свяжешься.