Альбер Робида - Двадцатый век. Электрическая жизнь

В пластинке телефопоскопа у Жоржа Лорриса хаотический беспорядок постепенно улегся. Фигуры перестали мелькать и сменяться одна другою, а взамен того начали принимать более определенные очертания. Наконец получилось отчетливое и совершенно ясное изображение, неизменно остановившееся в зеркале.

Это была простенькая небольшая комнатка с светленькими обоями, вся меблировка которой состояла из нескольких стульев и стола, заваленного книгами и тетрадями. На одном из стульев возле камина лежал женский рабочий несессер. В комнатке никого не было, кроме молодой девушки, которая, забившись в угол и припав почти на колени, казалась все еще до нельзя испуганной. Она закрывала глаза руками и отнимала руки от лица лишь для того, чтобы с отчаянием затыкать себе уши.

Жорж Лоррис обратил сперва внимание только на грациозный, стройный стан девушки, изящные маленькие её ручки и великолепные светло русые волосы, пришедшие слегка в беспорядок. Желая ободрить незнакомку, казавшуюся парализованной от ужаса, он решился с нею заговорить и сначала сказал потихоньку:

– Извините меня, сударыня…

Девица, очевидно, не слышала этих слов. Уши у неё были заткнуты, а страшный шум, который только что успел прекратиться, еще отдавался в голове.

– Сударыня! – громко крикнул ей тогда Жорж. Молодая девушка, всё ещё продолжая затыкать уши, не трогалась с места и ограничилась тем, что, повернув голову, взглянула с растерянным видом на свой телефоноскоп.

– Сударыня! – громко крикнул ей Жорж.

– Опасность совершенно миновала, сударыня! Успокойтесь, – ласково продолжал Жорж. – Надеюсь, вы меня слышите?

Она отвечала лишь утвердительным кивком головы.

– Теперь нечего более опасаться. Электрическая буря прекратилась…

– Убеждены вы, что эти ужасы не возобновятся? – осведомилась молодая девушка. Голос её так дрожал, что Жорж Лоррис с трудом лишь понял, что именно она хотела ему сказать.

– Они благополучно окончились. Все приведено в порядок, и страшный шум, который, по-видимому, вас так сильно встревожил, совершенно уже прекратился…

– Ах, сударь, как я перепугалась! Вы и представить себе не можете, как мне было страшно! – вскричала молодая девушка, едва осмеливаясь выпрямиться.

– Да ведь на вас нет изолирующих туфель! – заметил укоризненным тоном Жорж, увидев при её движении маленькую ножку, обутую в крохотный башмачок.

– Нет, туфли остались наверху в уборной! Я не посмела сходить туда за ними.

– Да ведь вас, бедняжку, могла убить молния, если б ваш дом оказался как раз на пути вырвавшегося на свободу электрического тока! Впредь будьте осторожнее! Такие серьезные случайности, как нынешнее торнадо, сравнительно редки, но все-таки необходимо быть всегда наготове и держать где-нибудь поблизости предохранительные средства, которые наука дает нам в руки… или надевает на ноги… против опасностей, создаваемых ею-же самой!..

– Пожалуй, что наука поступила-бы гораздо лучше, если б создавала поменьше поводов к опасности! – сказала, слегка надув губки, молодая девица.

– Признаюсь, что это и мое мнение, – подтвердил улыбаясь Жорж Лоррис. – Вижу, сударыня, что вы начинаете успокаиваться. Вы бы хорошо сделали, если б потрудились сейчас же сходить за изолирующими туфлями.

– Разве опасность еще не миновала?

– Электрическая буря совершенно рассеялась, но она произвела всюду беспорядки, которые могут повлечь за собою кое-где местные несчастные случаи. Торнадо повредило без сомнения в большей или меньшей степени все линии электрических сообщений. Вследствие индукции могли образоваться скопления электричества в скрытом состоянии, способные внезапно превратиться в свободную энергию и т. п. Надо еще часок-другой соблюдать все меры благоразумной предосторожности.

– Бегу за изоляторами! – вскричала девица.

Минуты через две она вернулась в изолирующих туфлях, надетых поверх башмачков. Войдя в комнату, она прежде всего бросила взгляд на телепластинку и была, по-видимому, очень изумлена, увидев там опять Жоржа Лорриса.

Находя её удивление совершенно понятным, молодой человек счёл долгом объясниться.

– Прошу вас, сударыня, принять во внимание, – сказал он, – что торнадо произвело маленькую путаницу в телефоноскопических сообщениях. Пока на главной станции чинят испорченные проводы, исправляют поврежденную изоляцию и т. п., пришлось наугад соединить все приборы попарно друг с другом. Судьбе угодно было установить между нами сообщение, но, разумеется, лишь не надолго. Поэтому прошу вас не пугаться… Позвольте, однако, вам представиться: Жорж Лоррис из Парижа, инженер, каких нынче развелось много!