Альбер Робида - Двадцатый век. Электрическая жизнь

Торнадо произвело путаницу в телефоноскопических сообщениях.

– Эстелла Лакомб со станции Лаутербруннен в Швейцарии. Тоже инженер, или почти инженер, так как мой отец, здешний инспектор горных маяков, хочет определить меня на службу к себе в участок.

– Очень благодарен, сударыня, счастливому случаю, позволившему мне хоть немного вас успокоить. Вы кажется, очень перепугались?

– Да, очень! Я осталась дома с одной лишь нашей служанкой Гретли, которая еще пугливее меня. Она теперь уже целых два часа сидит в кухне, забившись в угол и накрыв себе голову платком. До сих пор еще она и не шелохнулась… Отец уехал осматривать маяки, а мамаша отправилась в четверть первого пополудни с поездом пневматической дороги в Париж, купить там кое-какие мелочи… Дай Бог только, чтоб не случилось какого-нибудь несчастья с пневматическими трубами! Мамаше следовало вернуться в семнадцать минут шестого, а теперь, ведь, уже тридцать пять минут восьмого…

– Отправление пневматических поездов приостановлено на время электрического урагана, но запоздавшие поезда будут безотлагательно отправлены, и ваша мамаша, без сомнения, не замедлит вернуться…

Эстелла Лакомб очевидно еще не совсем успокоилась. Она вздрагивала при малейшем шуме и, чтобы взглянуть на небо, от времени до времени подходила к окну, из которого, сколько можно судить, открывался вид на ущелье, глубоко прорезавшееся в горном кряже. Жорж Лоррис, чтоб успокоить свою собеседницу, принялся обстоятельно излагать ей теорию электрических вихрей, объясняя причины этих вихрей и производимые ими катастрофы, зачастую очень сходные с результатами обыкновенных землетрясений. Эстелла слушала его молча и казалась все еще бледной и взволнованной, а потому он признал уместным прочитать ей длиннейшую лекцию об электрических смерчах, в которой доказывал, что они возникают все реже, благодаря тщательным мерам предосторожности, принимаемым электротехниками. Вместе с тем также и катастрофы, производимые смерчами, становятся с каждым часом все менее грозными, но мере совершенствования приборов, предназначенных для улавливания электрических токов, вырвавшихся на свободу.

– Впрочем, вам это известно также хорошо, как и мне самому, так как вы, ведь, тоже инженер! – сказал он, внезапно прерывая свои объяснения, слегка отзывавшиеся, по его мнению, педантизмом.

Маяк Лаутербруннен

– Нет, я вам очень благодарна, сударь! Мне предстоит еще выдержать государственное поверочное испытание для получения диплома, и, представьте себе… я два раза уже безуспешно являлась на экзамен! Теперь я продолжаю слушать по фонографу лекции в Цюрихском университете, готовлюсь в третий раз к экзамену, работаю самым усердным образом, бледнею над тетрадками, но, кажется, не особенно бойко подвигаюсь вперёд… Увы, наука дается мне не легко, а между тем непременно надо заручиться дипломом, чтоб определиться в департамент горных маяков, где служит папаша. От этого зависит моя карьера!.. Теперь, впрочем, я прекрасно поняла все, что вы мне говорили, и с вашего позволения сейчас же запишу самое существенное, пока оно еще свежо у меня в памяти. Завтра, чего доброго, в голове все уже перепутается.

Кухарка Гретли во время электрической бури

Пока молодая девушка, успевшая теперь до некоторой степени собраться с духом, отыскивала среди груды книг, тетрадей и фонограмм, загромождавших рабочий её стол, свою записную книжку и набрасывала в ней сокращенными знаками надлежащие заметки, Жорж Лоррис пристально глядел на нее, невольно восхищаясь её грациозными позами и естественным изяществом которым она была проникнута вся насквозь и которое сказывалось между прочим в её костюме, несмотря на всю его простоту и скромность. Когда Эстелла подымала голову, Жорж любовался тонкими, правильными чертами её лица, грациозным изгибом носика, дивными ясными глазками и высоким челом, осененным словно золотым шлемом прелестных светло русых волос, заплетенных в косы.

Эстелла Лакомб была единственной дочерью одного из старших инспекторов швейцарского отдела в департаменте горных маяков. С развитием воздухоплавания пришлось устроить в горах, на разных высотах, маяки, с которыми могли бы сообразоваться в своем курсе воздушные корабли. Так например во Франции: Овернские горы, цепь Пиренеев и Альпы – снабжены, как известно, несколькими рядами маяков, различающихся друг от друга огнями. Высота в полверсты указывается всюду цветными огнями, отстоящими друг от друга на версту. Через каждые полверсты в вышину тянется другой ряд цветных огней иного колера. Ущелья, перевалы и устья долин обозначены вращающимися огнями; наконец, на всех горных вершинах и выдающихся шпицах сооружены первоклассные маяки, сверкающие, словно звезды среди вечных снегов, которые окутывают их подножия. Жителям соседних равнин огни этих маяков, без сомнения, кажутся настоящими звездами.