Виктор Колупаев: На дворе двадцатый век

Виктор Колупаев

На дворе двадцатый век

- Микола! - крикнул Андрюха. - Посмотри, что там на дворе!

Никто не ответил. Андрюха сердито заерзал на печи, скинув с себя изодранный полушубок, свесил голову вниз. Темнота, ничего не различишь. Тихо, только едва слышное посапывание на полу.

- Микола! - снова крикнул Андрюха. - Проснись! Чтоб тебя!

- А!.. Что?.. - Микола взмахнул рукой, ударился о березовый чурбан, сморщился, сел прямо на полу, растирая кисть руки, буркнул: - Опять этот полушубок...

- Ты бы сходи" посмотрел, что там на дворе? А?

- И смотреть тут нечего, все и так понятно.

- Все-таки... Может, березка подросла?

- Черта с два она подросла. Сидим здесь уже третий день.

- Все-таки...

- Ладно, схожу.

Микола поднялся с пола, в темноте нашарил руками лапти, надел их прямо на босу ногу и, как был в одних портках и без рубахи, шагнул через порог. Еле слышно сработала блокировка. Это чтобы ничего не случилось, пока Миколы нет в избенке.

Уже заметно светало. Все небо заволокло тучами. Моросил мелкий дождь. Листвы на деревьях уже почти не было. Микола погладил ствол тоненькой березки, что стояла около полуразвалившегося крыльца. Какая была, такая и осталась. Ничего не изменилось. Подставив руки под струю воды, стекающую из деревянного желоба с крыши, Микола умылся, подставил грудь, спину. Холодно, а хорошо. Взбадривает.

Андрюха уже слез с печи и теперь пытался найти огрызок свечи, кремень и трут. За этим занятием и застал его Микола.

- Светает уже. Побереги.

- Ну что там? - спросил Андрюха. Он еще надеялся. Чуть-чуть, совсем немного, но надеялся.

- Засели мы. Вот и все, - спокойно ответил Микола.

- Так. Приключеньице.

- Сходи умойся. Харч надо добывать.

Пока Андрюха хлюпался на крыльце, Микола оделся, навернул портянки, завязал лапти, сел на чурбан.

Андрюха оделся тоже, спросил:

- Возьмем сегодня чего-нибудь?

Микола покачал головой:

- Бластер бы, а с этим оружием... сдохнем с голоду. Зима скоро.

- С бластером мы были бы уже не здесь. Однако надо идти. Сидеть тоже толку мало.

- Пойдем вдвоем. Веселее.

- А если здесь что произойдет?

- Ненадолго же.

Микола взял в руки рогатину, подбросил ее в руке. Ну и оружие! Вот жили люди! И Андрюха взял в руки рогатину, здоровую, на медведя разве что. Но с медведем лучше не встречаться. Они надели сверху старенькие, изношенные полушубки, лохматые треухи и вышли в нудный, противный дождь.

Рядом с покосившейся избой начинался лес, непролазный, нетронутый. Ни тропинки, ни просеки.

- Куда пойдем? - спросил Андрюха. - Хорошо бы по компасу.

- Ха! По компасу, - усмехнулся Микола. - Компас того, может и будет когда.

- Прямо, что ли, пойдем?

- Пойдем прямо, - согласился Микола.

С деревьев на них сразу же хлынули потоки воды. Идти было трудно. А тут еще рогатины мешали. Как с этим оружием можно добыть зверя, они понятия не имели. Но что-то нужно было делать.

За полчаса они продвинулись метров на пятьсот. Устали, промокли и оказались на берегу реки, на небольшом обрывчике. Внизу, у лодки, стоял мужик, разбирая латаные сетки, и что-то бормотал под нос. На днище лодки поблескивала рыба. Андрюха не сдержался и начал глотать слюну. Очень уж хотелось есть. Микола переступил с ноги на ногу, чавкая грязью. Мужик оглянулся. Сначала испуганно, потом злобно зыркнул на них глазом, схватил топор и бросился наверх, хрипло выкрикивая:

- Порешу! Антихристы! Порешу!

Андрюха бросился было бежать, но остановился. Мужик никак не мог взобраться наверх, а может быть, просто не хотел. Пугал только.

- Давай руку, - сказал Микола и нагнулся.

- Тебе чего? - сердито спросил мужик.

- Мне ничего. Живем мы тут.

- Никто тут не живет. Зверье разве одно.

- А мы вот живем. Рыбы продай, - сказал Микола, но спохватился, что покупать-то не на что. - Меняться давай.

- А что сами-то?

- Да у нас и снасти нет никакой.

- Бегете, значит?

- Бегем. А скорее догоняем. Да догнать никак не можем.

- У вас и выменять-то нечего. Разве что треух.

- Согласен на треух. Треух не сжуешь.

- Давай шапку-то. Стойте тут. Я принесу.

- Возьми мою! - крикнул Андрюха. Ему было неудобно, что он трухнул сначала. Хоть чем-то загладить свою вину. - Держи. - И он кинул мужику свой треух.

Мужик осмотрел его и, кажется, остался доволен. Он спустился к реке, набрал в низкую, как решето, корзину рыбы, с сожалением посмотрел на нее, вздохнул и, подойдя к Миколе, вывалил ее прямо на мокрую землю.