Петр Ингвин - Зимопись. Книга пятая. Как я был невестором

Слово «мужчина» после «любой» я добавлять не стал. Так выгялдело страшнее.

– Чем вооружены жители?

– Металла нет, в ходу каменные топоры, дубины, копья и гнуки со стрелами. У метательного оружия все наконечники тоже из обработанного камня.

Царица выудила главное:

– У вас в ходу запрещенное оружие? – В голосе лязгнули металлические нотки.

– С каменным наконечником оно не пробьет настоящих доспехов, а человолков, если сунутся, поражает издалека. Если его запретить, то всех съедят.

Верховная царица на секунду задумалась.

– Как в долине расположены гарнизоны?

– Какие гарнизоны? – Я позволил себе улыбнуться. – Каждый сам себе воин. Воевать не с кем, поэтому оружие почти не используется.

– Почти?

– Иногда человолчья стая забредает.

Объяснение царицу удовлетворило.

– Сколько в долине всадников, готовых достаточно быстро выступить против внешнего неприятеля? – продолжился допрос.

– Конницы нет вообще, так как нет коней, а также волков и других животных. Всех выбили задолго до нашего рождения.

– Как по-твоему, сколько войск и с каким вооружением необходимо, чтобы привести долину под руку истинной власти?

А сейчас нужно повертеться ужом на сковородке. Долинники должны выглядеть безопасным неагрессивным соседом, но с таким учетом, что завоевать их сложно, почти невозможно, а главное – не нужно.

– С нынешним отрядом, – я обвел рукой царскую охрану, – можно уничтожить всех бойцов долины, но тогда там вовсе не останется населения, и некого будет приводить под вашу руку. У защитников нет даже кожаной амуниции вроде рыкцарской. Воин в доспехах пройдет сквозь вооруженных местных как сквозь туман, от каменного оружия защитит бронза, а местных от меча и копья ничего не спасет. Но главное: захотят ли покоренные подчиниться тому, кто начнет с убийства?

– Рассуждаешь правильно, это хорошо. Плохо, что рассуждаешь о том, что тебя не касается. Как у вас передают сигнал опасности? К примеру, о тех же человолках.

– Дозорные разводят дымные костры.

– Дозорные есть везде, по всему периметру долины?

– По пи-ри-ме-тру? – Вряд ли в долине знали такое слово. Нужно быть начеку.

– Я справшиваю – они расположены вдоль всей границы?

– Конечно.

– Зачем? – Взор царицы сказал: вот ты и попался, голубчик. – По твоим словам, проходимо только одно место на одной горе.

– Долинники не знают, где именно горы проходимы, они вообще не знают о проходимости, они считают, что человолки появляются волшебным образом, а стая подкрепляет эту веру, когда, попав на ту сторону, проходит в облаках по верху гор и потом спускается с разных сторон. Отряд, в котором были мы с Юлианом, нашел переход только потому, что преследовал стаю по пятам. А из всего отряда, повторю, выжили всего двое.

– Значит, переходить гору нужно в тумане облаков, когда не видно. Хорошо. Ответь еще на такой вопрос: можно ли обмануть дозорных, если развести костер в одном месте, а с войском в облаках зайти с другой?

Ей понравилось выражение «в облаках», она дважды повторила его, словно заклинание. Теперь мне предстояло как-то отговорить летать тех, кто рожден ползать.

Такой возможности мне не предоставили, царица обратилась к Томе:

– Сейчас твои невесторы из неведомой долины отведут туда мою армию. – Вскинутая рука царицы остановила готовый сорваться вопрос. – Ты не пойдешь с ними. Не дело цариссы лазать по скалам, подставляясь под стрелы. Собственно, даже двое не нужны, лучше, если поведет один. Этот.

Взгляд-клинок резанул по живому. Меня внутренне содрогнуло, скрутило и выпотрошило, но другого и не подразумевалось. Кто, если не я? Юлиан-то отведет, но с каким результатом? В общем, даже хорошо, что я. Как бы мне от того ни было плохо.

Юлиан переглянулся с Томой. У нее на лице читалось облегчение.

– А чтобы твой дружок чего-то не отчебучил, когда окажется в родных краях, вы дождетесь его под присмотром десятки децибала Евпатия.

Один из царберов, отличавшийся от соратников более пышным султаном на шлеме и мечом, похожим на двуручный, сдержанно кивнул.

– Прости мое недоверие, но ты на моем месте разве не поступила бы так же? – Царица дружелюбно улыбнулась.

– Вот откуда она свалилась.

– Кто?

– Девка, у тела которой сидел парень. Тот, которого юная царисса на церемонии порезала.

Я понял, что царберы говорили о Хлысте. Ива сорвалась и погибла, а он спустился за ней и был схвачен. Чтоб они все отсюда грохнулись!