Геннадий Прашкевич - Ошибка создателя. Рассказы и повести

«Вот чем пахнет надбавка за риск,- вдруг понял я.- Теплым бензином, резиной скатов, потом убийц. Вот он, запах надбавки за риск - запах наших тел! Этот запах сжигал меня. Стреляя и гогоча, мы прошли Конго насквозь. Наши тела отравляли его атмосферу. В этом было что-то сверхаморальное - врываться в джунгли, окутав себя облаками бензиновых запахов!»

И, как бы прочитав мои мысли, Ящик сказал:

- Это все оборотень.

- Да?

- Посмотри, как он сияет! Разве ты не чувствуешь: как только его сияние усиливается, так с нами происходит что-то новое? Замечаешь? Я совершенно уверен, Усташ, что оборотень специально заставляет нас разыгрывать этот спектакль.

- Как это может быть? - недоверчиво спросил Буассар.- Как может какая-то бессловесная скотина диктовать человеку? Она же ничего не чувствует и не понимает. Ее хоть из пушки расстреливай!

- Если ты чего-то не видишь, это не значит, что его не существует. Ты не видишь в облачный день солнца, но ведь оно есть!

- Не хочешь ли ты сказать, Ящик, что перед нами какой-то звездный миссионер, принявший вид медузы? Какие к черту чудеса, если эта тварь только и умеет, что сводить нас с ума!

- Разве я говорю о звездах? - мягко возразил Ящик.- Я даже не говорю о разуме в нашем понимании. Это что-то другое, Буассар. Природа любит шутить и создает подчас действительно фантастические штуки. Термический орган американской гремучей змеи обнаруживает мышь на расстоянии до десяти метров только потому, что мышь теплее окружающего воздуха, Японские рыбки-сомики улавливают так называемые теллурические токи, постоянно циркулирующие в земной оболочке и возмущаемые перед землетрясением. Скаты и угри генерируют электрические импульсы. А оборотень… Не знаю, что он делает, но он превращает нас в неврастеников. Черт возьми, Буассар, как я могу объяснить тебе ощущение магнитного или биологического поля, если мы не научились еще понимать друг друга! Мы же заперты в самих себе… Но кто-нибудь во всем этом разберется.

- Кто? - с надеждой спросил Буассар.

- Тот, кому мы передадим оборотня.

- Передадим?

- Да. В Уганде.

- Думаешь, там его легче продать?

- Я сказал передать, Буассар. Это не значит - продать. Мы нашли то, что принадлежит всем.

- Всем? - тихо спросил Буассар. И вдруг заорал: - Всем? Мы подыхаем в джунглях, нас бьют отравленными стрелами, а мы, наткнувшись, наконец, на что-то стоящее, должны отдать это всем? Кто они - эти все? Те, кто хочет накинуть веревку на шею Усташа, те, кому хотелось бы упечь меня за решетку? Идиот! А деньги по договору? А мы? Ведь если ты, Усташ, уйдешь, нас расстреляют за попустительство дезертиру! А где ты хочешь окончить свою старость?

- Заткнись! - крикнул, не вставая с травы, капрал. Буассар мешал ему слушать.

- Нет! -истерично выкрикнул Буассар и бросился в палатку.

Когда он появился возле костра с автоматом в руках, вид у него был совсем сумасшедший, и первую очередь, вольно или невольно, он дал над головами. Срезанные с веток листья сразу погрузили меня в море пальмовых запахов.

И почти сразу я почувствовал перемену.

Все менялось, упрощалось каким-то диким, неестественным образом. Я еще видел голубоватые стволы, цикад, прыгающих с ветки на ветку, но все это уже разлагалось, путалось, съедало друг друга. Я еще улавливал многие запахи, но уже не мог их делить. И одновременно возвращалась тошнотворная боль, пронизывающая все тело. Взбешенный, я вырвал автомат из рук Буассара и вцепился ему в горло. Не отрывая моих рук, он вопил:

- Я тебя вижу!

И столько радости, неподдельной человеческой радости было в его словах, что я застыл.

- Не трогай его, Усташ,- хмуро сказал Ящик, держась за голову.- Я ведь говорил, что все кончится, стоит лишь пугнуть оборотня.

Ошеломленный, я повернулся. Оборотень лежал в траве, холодный и серый, и я подумал - не было ничего… Сон…

Но и сном это не было - капрал валялся в траве, заткнув пальцами уши, а француз бессмысленно носился по поляне и ликующе орал:

- Я вижу, Усташ! Я вижу!

Только Ящик сохранил спокойствие. Он первый заметил голландца, вышедшего на поляну. За голландцем, испуганно глядя на нас, шел бабинга.

- Я встретил его в лесу,- объяснил ван Деерт.- Почему ты кричишь, француз?

- Я вижу, ван Деерт! Вижу!

- Сумасшедший дом…- Лицо голландца скривилось.- Капрал, у меня новости.

- Ты не дошел до майора Мюллера? - капрал встал, и они отошли в сторону.

Наклонившись над оборотнем, я пытался понять - чего он хотел от нас? Кто он - растение, животное или, как выразился Буассар, звездный миссионер? Грозило нам это существо или, наоборот, хотело внушить некие новые представления?