Катя Саргаева - Полет на Плутон

— Может он нас обманывает, чтобы мы доверяли ему, а потом использует это против нас? — сказала я Диме на ушко.

— Рита, я тебя слышу. Я распознаю любые, даже самые тихие звуковые вибрации. И нет, я вас не обманываю.

— Ладно, Гриша, засыпай, — сказал Дима, — а мы тут пока поболтаем.

— Задача ясна, выполняю.

— Не знаю как тебе малыш, а мне иногда кажется, что он очень даже настоящий. Ты могла бы поковыряться в нем и выяснить это? Мне кажется, что где-то здесь сидит живой парень, и делает вид, что он робот.

— Попытаться могла бы, вряд ли конечно что-то поняла бы, это совсем новые технологии, и я никогда не интересовалась созданием подобного. Зато Боря интересовался, уж он бы в нем порылся! Но я и близко к нему не подойду, мне нельзя пользоваться компьютером, кроме того что будет у меня в медблоке. Я не хочу назад в «Енисей», так что забудь об этом.

— Да, ты права. Значит думаешь что он может нас обманывать?

— Мама учила меня никому не доверять. Если бы он был живой, уж тогда бы мы с тобой почувствовали своими внутренними маячками, врет он нам или нет. А так, я даже не знаю. А ты сам что думаешь?

— Мне почему-то кажется, что он искренний. Интересно, робот может быть искренним?

— Не знаю, но лучше ничего важного при нем не обсуждать.

— Хорошо, на том и договоримся. А теперь расскажи, как тебе мой сюрприз?

— Не знаю. Впервые в жизни во мне появились сомнения. Нет, я все так же верю, что бог есть, но мое отношение к нему изменилось. Он несправедливый, а бог не может быть несправедливым. Я не понимаю, за что меня так сильно наказывают, нас обоих. Ведь то, что мы попали в «Енисей» это ужасно, неправильно, так не должно быть. Нам там не место. Нам и здесь не место. Мы здесь подопытные кролики, на которых испытывают новые изобретения. А если мы будем страдать, или заболеем, а может и умрем, то никто не расстроится. Дима, мы расходный материал, для всех этих ученых мы даже не люди, мы подопытные. Мы так радуемся тому, что нам представился шанс попасть сюда, потому что после этого мы выйдем на свободу. Но это лишь выбор «из худшего лучшее». Оттого что у нас появился шанс на свободу, это место не становится курортом. Мы всего этого не заслуживаем. Всю мою семью убили, и я не понимаю за что! Прости, но я сейчас заплачу. Дима, бог не может допустить таких вещей, но он и не ошибается, а значит он все же допустил, и я не могу с этим смириться.

Слезы лились сплошным потоком, и уже было не разобрать, что я говорю, потому я перестала. Дима прижимал мене к себе очень крепко, и мне казалось, что во мне вообще больше не осталось сил. Он взял меня на руки и сел вместе со мной на диван. Он укачивал меня как ребенка и гладил по голове.

Я провалилась в какое-то незабытье, и мне казалось, что я осталась одна на далеком Плутоне. Еще никогда в жизни я не испытывала такого опустошающего одиночества. Со мной был Дима, но у меня внутри было пусто. Раньше во мне был бог, а теперь там поселилось великое Ничто. Я гнала от себя эти мысли. Я верю в бога, я знаю, что он есть, пусть он и стал злым гением, но он есть, я в него верю. Я повторяла это как мантру, заставляя себя поверить в собственные слова.

— Гриша помогай мне, я не Дима, сама не догадаюсь.

Я была в своем новом медблоке и пыталась разобраться со всем этим фантастическим оборудованием. Чего там только не было! Мой медблок был только для больных, никаких испытаний здесь не проводилось. В научном секторе был отдельный медблок с полноценной научной лабораторией. Здесь было полно всякого оборудования. Было диагностическое кресло, в котором сканировался весь организм, и итоги сканирования выводились над креслом в виде голографического изображения. В подлокотник кресла была вмонтирована секция для анализа крови без прокола и забора самой крови. Было полно другого оборудования, но мне бы хватило и кресла, я привыкла к работе в совсем других условиях. Тут же был и стационар, в нем были специальные боксы, и они тоже творили чудеса, они были роботизированные. Была дистанционная операционная, и я могла проводить операции не прикасаясь к человеку, и даже не находясь с ним в одном помещении, я задавала программу операции, и робот-хирург самостоятельно ее выполнял, я лишь следила по мониторам и корректировала роботу. Здесь у меня было две медсестры, они работали в научной лаборатории и не находились постоянно в медблоке, а приходили по вызову.

Конечно во всей этой сложной технике мне самой было не разобраться, и меня должен был обучить специалист участвовавший в создании этого оборудования. Специалист должен был прилететь на станцию еще неделю назад и остаться здесь минимум на год, но что-то его задерживало, и мне выдали пособия и дали задание попробовать разобраться самой. Для этого мне также выдали Гришу. Это был наш с Димой Гриша, точнее его копия. Мой личный Гриша был помещен в умные наручные часы, в них были динамик и камера. На циферблате часов теперь красовалась Гришина физиономия, и он видел и слышал меня, и конечно мог говорить.