Николай Горнов - Бурундук – хозяин тайги

С болотистого берега к протоке вели мостки из жердей. На воде качалась большая лодка-неводник из кедрового тёса. Здесь же – в тенёчке – стояли две больших бочки для засола рыбы. Пока перетаскивали их в лодку, Андрей изрядно вспотел. Над головой повисла туча гнуса, и приходилось больше отмахиваться, чем работать. Агафья же, не смотря на тонкую гибкую фигурку, справлялась почти играючи. И еще успевала над ним подшучивать.

Весло Андрею она, естественно, не доверила. Оттолкнувшись шестом от берега, несколькими скупыми гребками вырулила на средину протоки. Дальше течение само вынесет к реке, а там и до посёлка недалеко.

На пристани было многолюдно. Мелкая волна таёжной Юган-реки качала многочисленные рыбацкие лодки. Долблёнки – обласы, перевёрнутые вверх днищем, отдыхали на желтом песчаном берегу. Пахло мокрыми сетями, смолой и солёной рыбой.

Увидев их лодку, рыбаки радостно махали руками.

– Пэча волытэх, Агафья!

– Пэча волытэх, рахем ях, – улыбалась она в ответ.

Пока Агафья сдавала рыбу, Андрей побродил по берегу, вдыхая сырой речной воздух. Хотелось искупаться, но пугали комары, да и вода была слишком холодная и мутная – с рыжим глинистым отливом.

Потом пошли в гости. Сам поселок стоял чуть дальше, на пригорке. Назывался он «Юбилейный». Там жили родственники Ефрема – его родные братья. Впрочем, как пояснила Агафья, здесь все друг другу родственники. И в «Юбилейном» и еще в трех посёлках выше по Югану жили люди их рода. Рода бобра.

У Демьяна – самого младшего – новый светлый дом. Их сразу усадили за стол. Долго расспрашивали о житье-бытье, бросая косые взгляды на Андрея. Видимо, о нем речь шла тоже, но Агафья переводила не всё, а лишь общее направление беседы. Андрей чувствовал себя скованно и почти ничего не съел, кроме нескольких ломтей хлеба. Ефрем обходился лепешками из грубой серой муки, а тут настоящий хлеб из пекарни, с почти забытым вкусом хрустящей корочки.

Домой возвращались другой дорогой. Против течения грести тяжело и Агафья повела лодку по другой протоке. Она отлично ориентировалась в лабиринте многочисленных болотных речушек и, довольная хорошей выручкой, болтала всю дорогу не умолкая. Вспоминала детство. Как без спросу ходила на сор за сморщенной сладкой клюквой, когда рыхлый снег сходил со склонов рыжей гривы. Как разоряла гнезда речных чаек – халеев за то, что они хохочут над людским горем. Как в интернате долго боялась ходить в лес, напуганная рассказами старших подруг о менквах – великанах-людоедах с кустистыми бровями и головой, как кедровая шишка…

Лодка легко скользила по воде, лишь изредка задевая бортами топкие берега, поросшие осокой. Андрея от усталости начинало клонить в сон, но он крепился. Вскоре показались знакомые мостки. Рядом на корточках сидел Ефрем и дымил трубкой.

– Смотри, – рассмеялась Агафья. – Отец встречать пришел. Не верит, что я взрослая и смогу дорогу сама найти.

В эту ночь Андрей спал спокойно…

Ближе к полудню появился Роман. Как всегда неожиданно. Агафья чистила рыбу, и Андрей присел помочь.

– Как живешь? – весело спросил Роман.

Андрей в ответ пожал плечами. Если сравнить с тем, когда Ефрем нашел его в тайге и полуживого принес в дом, то очень даже неплохо. Переломы срослись. Лишь правая рука немеет и на сырую погоду ломит колено, но это пустяки. Со временем и шрамы от когтей разгладятся. Останется всего один – в сердце.

– Волнуюсь я за тебя, Андрейка. – Роман вздохнул, пристально глядя в глаза. – Подарок мой не потерял?

Потянувшись к вырезу рубахи, Андрей инстинктивно потрогал амулет, который висел на сыромятном ремешке.

– Вижу. Вот и хорошо, что носишь. Не оставляй его нигде.

– Почему?

– Потому, что это Лунги Махи. Хранитель нашего рода. Ты напрасно улыбаешься. Если бы не его помощь и милость Нум Торыма, твоя душа давно нашла бы покой в Нижнем мире. Шрамы на твоей груди не от когтей бурундука, Андрейка. Это метка. Её оставляет Учи. Никто не выживает после встречи с ним. Ты выжил, хотя опасность всё еще рядом. Учи не смог забрать твою душу-ильт в Нижний мир, но и вернуться к тебе она не может. Лишь во сне ты видишь, как мечется она по урманам-борам и рекам-озёрам…

Роман вдруг замолчал.

– И что? – спросил Андрей. – Ты мне сам говорил: человеку семь душ от рождения даётся. Как-нибудь без одной можно протянуть…

– Всё в руках Нум Торыма…. Если бы ты родился на нашей земле, то мог бы стать хорошим охотником. Наш род мог бы тобой гордиться. Но ты родился среди людей, которые потеряли связь с землей своих предков. Они живут в каменных стойбищах, окружив себя железом. Такой человек без своей ильт долго прожить не может. В ней вся его жизненная сила. Очень плохо ему будет, если ильт не сможет удержать. Страдать будет. Болеть будет долго. Пока одна Тень от него не останется. У тебя нет выбора, Андрейка. Ты уцепился за тонкую лёгкую паутинку, один конец которой в руках Лунги. Он может тебя удержать, но только на землях нашего рода. Ты не сможешь вернуться в каменное стойбище. Там Лунги совсем ослабнет. Камень и железо во власти Учи.