Роберт Янг - Дитя Марса

Мэллори громко расхохотался. Как ни крути, ему грех жаловаться. В пятнадцатом веке хотя бы нет смога.

Интересно, как дальше сложится жизнь? Представится ли случай войти в историю?

Мэллори вдруг обмер. Неужели он тот самый Томас Мэлори, обладатель поместий в Нортгемптоншире и Уорикшире? Неужели он тот самый сэр Томас, который составил, перевел и записал «Смерть Артура»? Биография Мэлори изобиловала белыми пятнами, а скудные факты казались надуманными. Возможно, он появился из ниоткуда, сколотил состояние, предсказывая будущее, и снискал рыцарский титул. Возможно, под маской сэра Томаса скрывался раскаявшийся хроновор, волею судьбы попавший в пятнадцатое столетие.

Но если он, Мэллори, и есть сэр Мэлори, как, скажите на милость, ему сочинить пять сотен глав псевдоисторического романа и выдать их за «Смерть Артура»?

Внезапно его осенило.

Мэллори подошел к Ровене, по-прежнему не сводившей глаз с телеокна.

— Бьюсь об заклад, ты знаешь уйму историй о рыцарях Круглого Стола.

— Разумеется, сэр Томас. Еще с колыбели я вдоволь наслушалась про их подвиги. При дворе моего отца только об этом и говорят.

— Тогда поведай, с чего начинался Круглый Стол. Хотя нет, лучше поведай про Святой Грааль. До Стола мы доберемся позже.

После короткого молчания Ровена завела рассказ:

— Внемли, благородный рыцарь. В канун Пятидесятницы, когда все рыцари из дружины Круглого Стола собрались в Камелоте и выслушали праздничную службу и столы наконец уставили яствами для пиршества, вдруг въехала прямо в пиршественную залу прекрасная дама на коне, и видно было, что она гнала во всю мочь, ибо конь ее был взмылен. Спешилась она и сразу, приблизившись к королю, ему поклонилась, а он сказал ей в ответ: «Девица, да благословит вас Бог». — «Сэр, — сказала она, — Бога ради, скажите мне, где сейчас сэр Ланселот?» — «Вот он, вы можете его видеть», — отвечал король. Тогда она подошла к сэру Ланселоту и сказала: «Сэр Ланселот, я приветствую вас от имени короля Пелеса и прошу вас рыцарской честью последовать за мною в лес, что отсюда поблизости». Тогда сэр Ланселот спросил ее, у кого она живет. «Я живу, — отвечала она, — у короля Пелеса». — «Что же вам угодно от меня?» — спросил сэр Ланселот. «Увидите, — отвечала она, — когда…»

— На сегодня достаточно, — перебил Мэллори. — Продолжим, как только я раздобуду бумагу и чернила, моя Шехеразада.

— Шехеразада? Не понимаю, о чем ты, сэр Томас…

Мэллори наклонился к ней и поцеловал.

— Тебе и не нужно понимать.

В голове теснились разные мысли. Перво-наперво необходимо собрать факты, предшествующие их бегству из Карбонека, и уже исходя из фактов придется написать правду о визитах обоих Галахадов и Ланселота в хранилище Святого Грааля — правду о том, как они с Искариотом пытались обмануть судьбу и проиграли. К счастью, сочинять ничего не нужно, основной текст уже готов, а его стиль заранее предопределен. Вопреки официальной версии, Мэлори создаст свой монументальный труд не в тюрьме, а здесь, в замке Минувшее, вместе с Ровеной, которая будет сидеть рядом и диктовать. Поскольку ссылаться на деву из шестого века нельзя ни в коем случае, остается — как и оставалось — ссылаться на несуществующие французские источники. Главная же помеха будущему предприятию — цинизм, свойственный двадцать второму столетию, — самоустранилась после встречи с сэром Галахадом.

Хотя книгу опубликуют лишь в 1485, Мэллори не терпелось начать. Занятное предстоит дельце. Но прежде…

— Ровена, фактически мы почти не знакомы, но теоретически знаем друг друга без малого девятьсот лет. Ты выйдешь за меня?

Она на секунду опешила. Потом синие, как сливы, глаза озарились яркой синевой, и девушка бросилась Мэллори на шею.

— Конечно, сэр Томас, ибо больше всего на свете я мечтаю стать твоей женой!

Так родилась великая эпопея под названием «Смерть Артура», древнейшая и самая известная история прославленного принца Артура, короля Британии, а также история о славных подвигах и великих деяниях его придворных Рыцарей Круглого Стола.

По трехмерным стандартам комната чудилась гротескной. Однако сидевший там мужчина не считал ее таковой. Обычная четырехмерная комната с обычным четырехмерным обывателем, который воспринимал ее так, как трехмерный человек воспринимает трехмерное пространство. «Плоскость» — понятие относительное и зависит сугубо от видения наблюдателя, ведь несмотря на пространственные различия, две параллельные Вселенные, рожденные мультимерным пространством, являются сестрами по крови.