Андрей Жвалевский - Четыре рассказа

– Все умирают. А мне теперь и не страшно. Я такую красоту посмотрела. Горы. Озеро. Небо.

– Теперь так будет всегда! Вот увидишь!

Мама смеялась, а Мика не мог найти доводов в пользу своей безумной уверенности. Он прости знал, что все получится. Он специально не дописал главу, в которой Леонид нажимает на кнопку «Пуск», останавливая мировой бег времени. Хотел последние строки отстучать в торжественной обстановке – словно золотой костыль вбить.

Хотя заранее знал, как это все произойдет. Абзац был уже напечатан в мозгу, оставалось лишь перенести его на экран нотика.

«Леонид протянул руку к кнопке «Пуск», улыбнулся и сказал:

– Вы уж извините…»

– Вы уж извините…

Он успел увидеть, как настороженно нахмурились коллеги, как начальник службы безопасности среагировал спинным мозгом и бросился к нему.

Но было уже поздно.

Палец Леонид впился в кнопку «Стоп», как умирающий от жажды впивается в истекающий соком ананас.

Леня и Мика сидели на парапете и пили прохладное чешское пиво из банок.

– Из бутылок оно вкуснее, – заявил Мика, который пил настоящее чешское впервые в жизни.

Леня покачал головой. Он однажды был в фирменном чешском ресторане и потому был бесконечно более опытным.

– Не-а. Только разливное нормальное, остальное – развод для приезжих.

Мика не стал спорить. Отхлебнул и улыбнулся.

– Ладно. Проверим. Сейчас у нас куча времени на все.

– С точки зрения науки, – вытер пену с губ Леня, – времени теперь нет вообще.

– Вообще – нет. А конкретно – бесконечная куча.

– Крайности тождественны.

Они хохотнули. Спора не получалось, потому что не было в мире людей, которые так хорошо понимали бы друг друга.

– Крайности тождественны, – кивнул Мика. – А мамы все одинаковы.

И они разом посмотрели на своих мам, которые в своих креслах на колесиках оживленно обсуждали всеобщую поломку часов и солнце, застрявшее на небосводе.

Мамы тут же почувствовали взгляды и озабоченно обернулись.